Афганская война ГРУ. Гриф секретности снят!

Дети окружили меня, говорили о своих бедах, не детским языком забав, а языком нищеты и правды. Еще не шагнув из детства во взрослую жизнь, они вдоволь настрадались, стали нищими, больными, никому не нужными людьми. Но узнав, что я русский, стали угрожать мне палкой, несмотря на любезные слова своей матери, сразу забыли, что я только что дал им денег на питание, разглядывали меня враждебно, как нечто любопытное и необычное. Внутренний мой голос говорил: «Дети не виноваты в их враждебности, виноваты мы».

– Ну, что, командир, – укоризненно сказал Ахмет, – теперь надеюсь, вы поняли, что нельзя общаться с голодными и бедными людьми Афганистана, будучи русским. Это еще дети, а не взрослые люди, которые давно бы всадили в вас сноп свинца и не стали бы разговаривать, а их потом ищи, как ветра в поле.

– Ничего понять нельзя, где найдешь, а где потеряешь! – сказал я, садясь в машину. Забытый Аллахом Кандагар, лукавый и подлый, с каждым днем становится избранником смерти.

Всю дорогу пенял мне переводчик Ахмет, как он говорил, «за безрассудство», а я молчал, чувствовал, что он прав. А лишь только у ворот «Мусомяки», когда мы уже приехали к дому, сказал, улыбаясь: «Все же, вы командир – молодец! Так мог поступить лишь безумно храбрый человек, как вы!»

В «Мусомяки» переводчики Ахмет и Хаким пригласили меня к себе и сказали:

– Мы, командир, решили, что в последующем – будем вас маскировать под духовного деятеля Афганистана, для этого у нас все имеется в наличии: борода, чалма, халат, четки… Ваша борода растет слишком медленно, придется позаимствовать другую. Словом, станем вас оберегать. Мы боимся, если с вами что-то случится, не дай бог, то нам житья не будет от Собина и Саротина. Они сживут нас с белого света, опять загонят под кровать, а нам этого уже не хочется.

– Вот и хорошо, что вам не хочется жить по-старому, стало быть, я сумел пробудить в каждом из вас чувство человеческой гордости и это уже хорошо.

– А нашим врагам пора заплатить за их козни по счету! Правильно я говорю? – сказал переводчик Ахмет.

– Правильно! – ответил я, улыбаясь. – Посадим их на цепь!

Мне нравилось, что переводчики верили в меня и относились как к старшему брату, нередко в разговорах переходили на «ты», и я не возражал, что делало наши отношения более искренними и доверительными, чем прежде.

– Басмачам не поздоровится в их пренебрежительном отношении к нам, русским, – сказал Ахмет, – теперь с вами мы им покажем кузькину мать, как говорил Никита Хрущев.

Переводчики часто говорили со мной о том, что нас, русских, в Афганистане не очень-то чтут и уважают. Они оба были узбеки по национальности, но считали себя русскими, и это удваивало доверие к ним. Шла ожесточенная война, и мы – разведчики, были в ней не зрители, а активные участники. Без нашего участия не проходила ни одна военная операция. Мы рисковали своей головой больше, чем кто-либо из солдат и офицеров кандагарской бригады.

Я хорошо понимал, что война в Афганистане продлится долго, и разведчики копали окопы, вгрызались в землю, лишь она пока была нашей союзницей, больше никто.

Разведчики добывали нужную информацию о бандформированиях и участвовали в реализации этих данных. Наша повседневная работа была связана с риском, для многих казалась безумием, подвигом, но мы не считали себя героями, были обыкновенными солдатами невидимого фронта. Нас предавали, пыталась уничтожить, но всякий раз мы опережали врагов на шаг, полшага, но опережали и выходили победителями из сложных ситуаций.

На этот раз предстояло разобраться с «Зурапом», кто сотрудничает с ним из нашей агентуры и что это за новая сила, появившаяся недавно в окрестности Кандагара, которая вознамерилась атаковать Кандагар и захватить город. Полученная информация от «Зурапа» поначалу показалась мне бредовой. В Кандагаре стоит бригада десантников, вертолетный полк, вряд ли басмачи что-либо смогут сделать, но факты захвата Кандагара подтверждались из других источников.

Басмачи объединенными силами оппозиции планировали захватить Кандагар, удерживать город какое-то время, чтобы привлечь к этому факту внимание ООН о признании Кандагара суверенным государством и ввести в город Кандагар свои войска в открытую с черного хода дверь.