Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

Д. Витцель планировал, что Рахмат-хан передаст полученные знания членам своей организации, поэтому вручил своему агенту 12 брошюр на английском языке, в которых подробно описывался каждый тип диверсионных актов и способы их подготовки. Немец проинструктировал Бхагат Рама, что эти буклеты являются строго секретными и должны храниться в штаб-квартире «Организации Мацотты»{14}.

Искусству сбора военно-политической информации Бхагат Рама обучали как К. Расмус, так и Д. Витцель. Последнего особенно интересовало расположение частей британской армии на индо-афганской границе{15}. Именно этих сведений не было, как полагали немцы из-за неопытности своих агентов, в новом докладе Рахмат-хана.

23 января 1942 г. Д. Витцель отправил в Берлин этот документ. Главное внимание в нем уделялось деятельности «Организации Мацотты» в полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии. Руководству абвера сообщалось, что Бхагат Раму удалось наладить сотрудничество с момандами Баджаура, племенем усман-хель, племенами Бунера и Свата. «С „Пожирателем огня“ (Факир из Ипи. – Ю. Т.), как указывалось в докладе Бхагат Рама, его организация также наладила контакты и передала лидеру вазиров просьбу трех дипломатических миссий стран оси в Кабуле об установлении прямой связи с «Организацией Мацотты»{16}.

Кроме этой информации, Д. Витцель в своей шифровке подробно перечислил достижения германской агентуры в Северо-Западной Индии: «В приграничном районе хранится: 220 кг динамита с необходимым количеством бикфордова шнура и подрывных капсюлей, 3 тыс. галлонов авиабензина... одна переданная нами рация и 3 генератора (к ней. – Ю. Т.), которые достала организация (Мацотты. – Ю.Т.)»{17}.

Для абвера было особенно важно, что в полосу «независимых» пуштунских племен Бхагат Раму удалось якобы переправить не только радиопередатчик, но и трех радистов. Надежная радиосвязь позволила бы немецкой разведке не только получать необходимую ей информацию из Индии, но и значительно облегчила бы для нее доставку диверсионных групп и вооружения в зону пуштунских племен.

Оружие и боеприпасы были крайне нужны Д. Витцелю, который планировал при содействии «Организации Мацотты» сформировать из пуштунов полосы «независимых» племен диверсионные отряды. Чтобы иметь достаточное количество взрывчатки для диверсий, резидент Абвера также хотел наладить производство взрывчатых веществ непосредственно в горных районах вдоль индо-афганской границы{18}.

Д. Витцель так спешил осуществить свой план, что, когда 27 февраля 1942 г. немцы начали «индийскую акцию», вновь предложил руководству абвера разрешить ему и радисту немецкого посольства В. Доху проникнуть в полосу «независимых» пуштунских племен для организации восстания приграничных пуштунских племен против англичан{19}. В Берлине понимали, что, если бы Д. Витцелю и В. Доху удалось исчезнуть из Кабула, афганские власти приняли бы меры для полной изоляции германского посольства в Кабуле. Афганский премьер Хашим-хан еще не простил итальянцам поездку Э. Анцилотти к Факиру из Ипи, после которой глава афганского правительства демонстративно отказывался встречаться с П. Кварони.

Поэтому Г. Пильгер выступил против предложения резидента абвера. 3 марта 1942 г. командование вермахта прислало в немецкую миссию в Кабуле шифровку с разрешением Д. Витцелю и К. Расмусу «исчезнуть, не давая повода к обострению (ситуации вокруг германского посольства. – Ю. Т.)»{20}. Время «исчезновения» должен был определить Г. Пильгер. Он был против этой авантюры.

Д. Витцель продолжал настаивать на реализации своего плана. Когда дело с его бегством из Кабула в полосу «независимых» пуштунских племен застопорилось, он 11 марта отправил в Берлин телеграмму, в которой просил у руководства абвера разрешить ему, А. Цугенбюллеру и Бхагат Раму совершить поездку к индо-афганской границе с целью на месте разведать площадки для высадки десанта и определить пункт для установки там радиостанции{21}. Вероятнее всего, во время этой поездки Д. Витцель и хотел совершить запланированный побег в Британскую Индию.

В связи с этим Г. Пильгер был вынужден опять отправить в Берлин телеграмму, в которой настаивал на выполнении директивы ОКВ от 3 марта 1941 г. Доказывая свою правоту, он сообщил И. Риббентропу: «Если требование Витцеля скорее начать выступления в пограничных районах (Индии. – Ю. Т.) не встретит в Берлине возражений, опасаюсь, что обусловленное этим обострение положения посольства скажется также и на итальянском и японском посольствах. Поэтому нам необходимо своевременно информировать их о начале мероприятий. Прошу дать по этому вопросу указания телеграфом»{22}.