Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

Самым крупным успехом японской разведки в Афганистане было согласие на сотрудничество с Японией бывшего эмира Бухары Алим-хана. Скандал с высылкой Асикачи еще не утих, а японцы уже в конце 1937 г. попытались начать с бухарским эмиром переговоры. Однако осторожный Алим-хан уклонился от них, заявив, «что он гость афганского правительства и без его разрешения ничего сделать не может»^{971}. Получив отказ, японская миссия усилила натиск на эмира и, вероятно, увеличила сумму денег, которые должен был получить тот за свое согласие сотрудничать с Японией. В итоге в 1938 г. Алим-хан стал получать от Японии крупную субсидию. Как он отрабатывал эти деньги, по рассекреченным на настоящее время документам точно сказать нельзя. Скорее всего, бухарский эмир передал японской разведке своих людей в советских Среднеазиатских республиках.

Кроме Алим-хана, японцам также удалось установить контакт и с другими видными лидерами басмачества. К примеру, глава туркменского басмачества Кызыл Аяк за деньги стал выполнять поручения японской разведки. Его примеру последовали главари узбекских басмачей Курширмат и Махмуд-бек. Благодаря содействию лидеров басмачества Японии в короткие сроки удалось наладить сбор развединформации о ситуации в советском Туркестане. Если учесть, что в Японии ускоренно обучались диверсионной работе завербованные среди басмачей агенты, то японская разведка могла рассчитывать на то, что в ближайшем будущем она сможет использовать басмачество против СССР.

Однако этим планам не суждено было сбыться, так как, форсируя работу среди басмачей, японская разведка действовала в Афганистане грубо и неосмотрительно. Из-за желания получить результаты в кратчайшие сроки японцы провалили свою агентуру как в Афганистане, так и в СССР. В связи с этим уже в 1937 г. советская контрразведка раскрыла японскую агентурную сеть в советском Туркестане и планомерно шаг за шагом ликвидировала ее. В руки советских разведчиков попали новые доказательства подрывной антисоветской деятельности японской миссии в Кабуле.

Вероятно, располагая этими данными, Советское правительство готовилось вручить афганскому руководству очередную ноту протеста, но японцы сами ускорили провал своей агентуры. В 1938 г. Китада предпринял попытку завербовать… нового советского посла в Кабуле К. Михайлова. 30 марта 1938 г. японец нанес визит своему советскому коллеге. В ходе этой встречи Кидата, улучив момент, вполголоса сказал К. Михайлову: «Я был бы очень вам благодарен, если бы вы смогли давать нам (японцам) документы о вашей деятельности в Афганистане»^{972}.

Так «нагло», по словам одного из британских дипломатов, в афганской столице ранее еще никто из членов дипломатических миссий не действовал. Разразился очередной дипломатический скандал, вызванный попыткой японского посланника завербовать посла дружественной Афганистану страны. Афганское правительство было вынуждено объявить Китаду персоной нон грата и выдворить из страны.

Одновременно афганские власти усилили контроль за лидерами басмачества, хотя никого из них не арестовали. Оставшись на свободе, басмаческие главари вскоре восстановили связь с японской разведкой.

Обеспокоенное подрывной деятельностью Японии среди басмачества Советское правительство решило договориться с Афганистаном о совместном пресечении любой враждебной СССР деятельности иностранных разведок в Северном Афганистане. Используя заинтересованность Кабула в скорейшем урегулировании пограничного вопроса с Советским Союзом, послу К. Михайлову удалось в 1938 г. заключить с Хашим-ханом устное джентльменское соглашение, согласно которому афганское правительство обязалось не допускать японских граждан, включая посланника Японии (!), в Северный Афганистан. Хашим-хан также гарантировал СССР, что вдоль всей советско-афганской границы будет создана особая зона, в которую въезд для иностранцев, находившихся в Афганистане, будет закрыт. Кроме этого, Советское правительство получило от Кабула заверения, что ни одна из иностранных держав не получит от афганских властей разрешение на открытие в Северном Афганистане своих авиалиний^{973}. Достигнутые между Москвой и Кабулом в 1938 г. договоренности сыграли большую роль в срыве планов стран Оси использовать афганскую территорию как плацдарм для подрывной деятельности против СССР.

После крупных провалов 1936–1938 гг. Германия и Япония не оставили надежду на организацию нападения десятов тысяч басмачей на советскую территорию. В связи с этим сразу же после нападения на Советский Союз фашистская разведка в Афганистане с помощью японцев попыталась установить контакт с наиболее влиятельными лидерами басмачества, справедливо полагая, что многие из них охотно согласятся сотрудничать с Германией.