Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

На эти цели М. Али просил представителя Коминтерна в Афганистане Раскольникова выделить на первые три месяца 10 тыс. рупий^{215}. Сверх этой суммы 12 тыс. рупий Али планировал в виде ежегодной субсидии выплатить руководству «Комитета сподвижников священной войны». Резидент КИ не представлял себе реализации своего плана без тесного сотрудничества с этой организацией, влиятельной в зоне пуштунских племен.

В связи с этим с 1921 г. «Комитет сподвижников священной войны» стал получать ежемесячную субсидию в 1 тыс. рупий. Данная сумма не удовлетворила руководство этой организации, и оно не позволило прибывшему в конце 1921 г. представителю КИ Абдул Азизу создать в Чамарканде комитет III Интернационала. Более того, из-за враждебного отношения к нему Абдул Азиз был вынужден уехать в баджаурское селение Сеид-Аша. Выплата коминтерновской субсидии ваххабитам была временно прекращена.

В феврале 1922 г. временный председатель «Комитета» Фазл Илахи вновь прислал в Кабул Мохаммеда Ясина, который передал Раскольникову письмо лидера ваххабитов, в котором высказывал пожелание возобновить сотрудничество. Кроме этого письма, Ф. Раскольников получил от Фазла Илахи рекомендательные письма от некоторых известных индийских политиков и рукописную копию соглашения, заключенного в 1915 г. «Комитетом сподвижников священной войны» с германским представителем в Кабуле. Этот документ свидетельствовал, что Германия в годы Первой мировой войны обязалась выплачивать этой организации огромные суммы, чтобы спровоцировать вооруженное антибританское восстание в зоне пуштунских племен^{216}. Копия этого договора должна была не только послужить образцом для выработки новых условий сотрудничества «Комитета» с Коминтерном, но и, видимо, послужить некоторым оправданием за инцидент с Абдул Азизом. Желание Коминтерна использовать возможности ваххабитов для нелегальной работы в Британской Индии привело к возобновлению их сотрудничества. Как показали события ближайших лет, КИ не только увеличил финансирование «Чамаркандского центра», но и более трезво сформулировал цели и задачи перед его руководством.

Восстановлению контактов между советским полпредством и «Комитетом сподвижников священной войны» способствовал приезд в Кабул одного из лидеров этой организации, Мауланы Башира, общепризнанного вождя в борьбе пуштунских племен Вазиристана против Великобритании. Несмотря на то что у Башира был явный «антагонизм к коммунизму», Ф. Раскольников выплатил ему 5 тыс. рублей золотом и договорился с ним о дальнейшей связи^{217}. В апреле 1922 г. Башир уехал в Чамарканд. Постепенно с помощью ваххабитов Коминтерн стал налаживать антибританскую работу в зоне пуштунских племен.

Установление сотрудничества с ваххабитами из Чамарканда не было единичным эпизодом в деятельности Коминтерна в Афганистане. Использование националистических партий, тайных обществ и признанных антибританских племенных лидеров против Англии с 1921 г. стало обычным явлением в работе коминтерновских структур и советской разведки в Центральной Азии. Правда, при этом вопросы сбора развединформации, саботажа и диверсий в тылу английских войск становились первоочередными, а коммунистическая агитация среди трудящихся Востока отходила на задний план. Воинственные пуштунские племена были готовы получать помощь от любого врага Англии и упорно с оружием в руках сражаться против «инглизи», но твердо хранили верность своим обычаям и исламу. Ради достижения практических задач Коминтерну временно приходилось жертвовать идеологическими установками.

Ярким примером проведения подобной тактики в жизнь стало установление контроля Коминтерна над деятельностью Кабульского комитета партии Индийского национального конгресса (ИНК). Созданное летом 1921 г. в Кабуле единственное зарубежное представительство ИНК с момента своего возникновения оказалось удобной крышей для деятельности коминтерновских агентов в Афганистане. Так, глава Кабульского комитета доктор Нур Мохаммад, являясь одновременно представителем ИНК и Халифатского комитета за границей, обещал вероятнее всего М. Али «пригласить в Россию в Коминтерн официальных представителей национальных индреворганизаций»^{218}. Лично Нур Мохаммад тесных контактов с советским посольством и Раскольниковым старался не поддерживать, но его ближайшее окружение почти полностью состояло из коминтерновских агентов. В руководство Кабульского комитета ИНК входил Обейдулла, который щедро финансировался М. Али; Икбал, уже известный читателю по делу Абдул Хака; Сафар Хасан, завербованный М. Али, и, разумеется, сам М. Али. В январе 1922 г. к ним присоединился и активно включился в нелегальную работу Мохаммед Шафик — секретарь созданной М. Роем в Ташкенте Коммунистической партии Индии^{219}.