Афганские эпизоды. Сборник коротких рассказов

Люська непроизвольно улыбнулась, глуповатая непосредственность медсестры слегка повеселила:

– Ну, накраситься, как бы, понятно… а подмываться-то зачем?

Валентина вздохнула и картинно закатила глаза:

– Совсем уже? У него в ансамбле одни мужчины… напьются после концерта, к кому приставать будут? К мужикам, чо ли? Тут головой думать надо… подруга!

В компанию к ним напросились ещё три медсестры. По настоянию вездесущей Валентины, они надели сильно укороченные медицинские халаты с «нуля» и, наведя боевую раскраску, вышли из общежития. Уже на подходе к плацу Люська обнаружила в кармане свёрнутое вчетверо вафельное полотенце, которое было абсолютно новым и так пахло свежестью, что она не решилась выбросить накрахмаленный квадрат.

Пахнувшая потом и армейской обувью толпа, ожидающая появления на сцене артистов, без возражений пропустила девчонок к самой сцене. Валентина недовольно покрутила головой:

– Так и провоняем сапожищами. Никакой клима-блима не спасёт!

Тамара, начальник аптеки, грубовато осадила товарку:

– Помолчи, а? Совесть иметь надо. Они в палатках, безо всяких кондёров живут, – подтолкнув Люську локтем, робко спросила, – я, вообще-то, «Красной Москвой» … как тебе?

Та не успела ответить, толпа взорвалась от приветственных возгласов и аплодисментов: на сцену вышел Розенбаум в сопровождении музыкантов. Людмила и сама не поняла, откуда в ней проснулись азарт и смелость. Она подошла вплотную к сцене и, стараясь перекричать шум, обратилась к артисту:

– Александр Яковлевич! А можно мне к вам? Я тоже из Ленинграда, и тоже медик. Я вам голову буду от пота протирать, чтобы солнечный удар не случился. Я даже заранее полотенце прихватила с собой. Не переживайте, оно нулёвое!

Удивительно, но певец молча подошёл к краю платформы и, протянув руки, поднял Люську на импровизированную сцену. Зрители зашлись от восторга, казалось, что никакая сила не заставит их угомониться, но вот раздались первые аккорды и над плацом воцарилась тишина…

Люська не помнила сколько длился концерт, к своему стыду она даже не вслушивалась в тексты песен, но, как только начинали стихать звуки гитары, она осторожно промокала голову певца от обильного пота и переворачивала вафельный лоскут, стараясь хоть как-то просушить полотенце. Ей было всё равно, что о ней думают подруги и зрители, сейчас ей казалось, что в эту минуту свершается событие, которое станет самым главным в её жизни. Может так оно и было на самом деле. Кто знает? Для неё концерт закончился неожиданно, просто артист перестал петь, и поднялся со стула. Люська ещё по инерции хотела вытереть его голову, но не смогла, Розенбаум подошёл к краю помоста и стал расписываться на предметах, которые протягивали ему люди. Впередистоящие зрители даже влезли на сцену и от их присутствия тут же возникла толчея и неразбериха. Видимо тогда Люська и потеряла заветный лоскут материи. Сначала она пыталась разыскать полотенце, но быстро поняла бесполезность затеи. От разочарования девушка закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Странно, но, несмотря на суматоху и гвалт, артист услышал её всхлипы. Он выпрямился и осторожно спросил:

– Что с тобой, сестрёнка? Обидел кто?

На несколько секунд над плацом снова повисла тишина. Люська вытерла глаза, и не обращая внимания на потёкшую тушь, ответила сквозь слёзы:

– Полотенце… пропало!

Глаза Розенбаума расширились от удивления, а затем случилось невероятное: отставив в сторону гитару, он под одобрительный гул зрителей снял себя сначала спецназовскую куртку, а затем и тельняшку, оголив накачанный торс. Протянув полосатую майку Люське, тихо, но озорно, сказал:

– Держи тельняшку, сестрёнка! На память обо мне…

Она погибла через три дня после того концерта. Нет, она не ходила в рейд с разведчиками и не вытаскивала раненных из-под огня. Просто штабной автобус, который вёз её и ещё четырёх девчонок в аэропорт, откуда начинался долгожданный отпуск, подорвался на мине. Так уж получилось, что бронетранспортёр охранения благополучно проехал через выбоину в бетонке, а мина сработала именно под тем колесом, над которым сидела старшая медсестра. Девчата остались живы, только соседка справа получила контузию средней тяжести, а она… По сложившейся в Афгане традиции, сослуживцы поставили фанерный обелиск на месте подрыва, на который они приклеили фотографию погибшей, и сделали надпись красным фломастером: «Наша Люся».

Эпизод 3. ««Братство» по оружию»

Предателей презирают даже те,

кому они сослужили службу.

Публий К. Тацит

Командир неспешно оглядел офицеров и кивнул начальнику штаба:

– Начинайте, Виктор Борисович, с чувством, толком и расстановкой.

Майор раскрыл свой блокнот и монотонно-размеренным голосом приступил к докладу:

– Получен приказ – оказать помощь местной бригаде царандоя в проведении операции. Само мероприятие имеет локальный характер и, потому…

Командир недовольно перебил неторопливую речь начальника штаба: