Афганские истории

Похоже, Викуля хотела послать вдогонку еще один камушек, но «черный бумер» с противным провизгом резины, оставляя на дороге черные следы сгоревшего протектора и осколки заднего стекла, игриво блестящие в солнечных лучах, стремительно уносился в оранжевый закат.

Откровенно разочарованная девушка, оценив все увеличивающееся расстояние до машины с невежливыми «джигитами», разочаровано бросила бесполезный камень на газон и старательно вытерла ладошки ажурным носовым платочком.

Заметив приближение позорно запыхавшегося "благородного рыцаря», не первой свежести правда, чего греха таить (меня, то есть), Вика, как ни в чем не бывало, вежливо поздоровалась и, подхватив сумку на плечо, зацокала каблучками в сторону своего дома.

На мой вопрос: «Все ли в порядке?!» (типа, старательно хромал на всех парусах — стремился, так сказать, оказать посильную помощь), девчушка жалостливо окинула мою «героическую» тушку пренебрежительным взглядом.

Под бесстрастным сканером насмешливо-оценивающих глаз юной красавицы я старательно втянул живот и максимально «набычился» — мол, не сумлевайся, есть еще «порох в пороховницах и ягоды в ягодицах», удар справа когда-то очень давно был «ого-го» и все такое… отбились бы, в обиду не дал бы…

Снисходительно улыбнувшись, Викуля доверительно шепнула, что она КМС по дзюдо и еще по чему-то! И в случае чего, готова спасти и полноценно защитить меня самого — мол, "Обращайтесь, дядя Саша, если что?! Не стесняйтесь!»

Мде…, куда катится мир?!

Вот такая Вика, Викуля, Виктория… Победа, одним словом!

P.S. Недавно Вика вышла замуж! Надо будет при случае по-доброму предупредить ее мужа (мужицкая солидарность и все такое), чтобы не попадался молодой жене под «горячую руку», мало ли… (кергуду — шутка)

Неожиданная благодать

Однажды, после достаточно тяжелого ранения знакомый офицер — майор, выслушав неутешительный приговор военных медиков, отправился в поисках утраченного здоровья по различным солидным институтам и прочим авторитетным медицинским учреждениям.

Научные светила с мировыми именами тщательно обследовали молодого и симпатичного парня, кропотливо изучали состояние его организма, отправляли сдавать различные многочисленные анализы и проводить хитро-мудрые исследования. Затем, внимательно разглядывая рентгеновские снимки, распечатки компьютерного сканирования и углубляясь в диагностические дебри, врачи задумчиво хмурились, беспомощно разводили руками, и с трудом подбирая совсем непростые слова, говорили, что в данном случае медицина бессильна, наука еще не достигла необходимых вершин и можно надеяться только на чудо и волю Всевышнего.

Офицер был молод, полон сил, тверд характером и совсем не горел желанием переходить в разряд инвалидов. Он горячо спорил с медиками, убеждал их провести какую-нибудь дерзкую операцию, умолял назначить немыслимый курс лечения, вколоть самое неизученное и неопробованное лекарство, просил сделать все возможное и невозможное, но так, чтобы помогло.

Когда все мало-мальски приличные лечебные учреждения словно сговорившись, дружно и поочередно расписались в своей полной некомпетенции и бесполезности, майор, почесав "буйную головушку", неожиданно вспомнил, что как любой православный человек, был крещен когда-то в далеком детстве. И с тех пор по настоянию своей старенькой любимой бабушки постоянно носил нательный крест, особо не задумываясь о данном факте, т. к. привык полагаться только на свои силы.

Задумчиво перебирая в пальцах маленький крестик, офицер поймал себя на мысли, что за свою недолгую, но весьма насыщенную различными событиями жизнь, он посещал церковь гораздо реже, чем театр или филармонию.

Пораскинув мозгами более тщательно, майор пришел к неутешительному выводу, что и в театре он не был уже очень-очень давненько, а про филармонию вообще лучше и не вспоминать… Офицер иногда подумывал, что «филармония» — это разновидность «интеллигентского» ругательства.

— А не пойти бы Вам в филармонию, уважаемый?!…и все такое…

И вот, собравшись с духом и отгоняя ложный стыд, офицер отправился в церковь.

Нерешительно походив кругами возле храма, молодой человек осторожно приоткрыл массивную дверь и вошел во внутрь. В церкви шла служба, горели свечи, пахло ладаном, немногочисленные люди исполняли непонятные песнопения и временами крестились. Майора охватило непривычное волнение, напоминающее стыдливость или давно забытую неуверенность, но он не привык отступать и решил довести задуманное до конца.

В православных обрядах он был откровенно не силен и поэтому, не мудрствуя лукаво, накупил у вежливой старушки различных свечек побольше и начал расставлять их подряд перед всеми иконами, т. к. спросить что-либо у бабулек-завсегдатаев церкви, парень просто постеснялся.