Афганские каскадеры

Этим «джентльменом» оказался телохранитель Джонса. Когда Иван выбрался из палаты, Фрэнк отлепился лопатками от стены и жестом велел следовать за ним.

Они вместе – и молча – прошествовали уже знакомым Ивану маршрутом в соседний «корпус». Когда оказались у лестницы, Фрэнк негромко сказал:

– Поднимайся, Айвен. С тобой хотят поговорить…

Дверь, ведущая в то подчердачное помещение больничного ангара, в котором уже довелось побывать однажды Ивану, оказалась открытой.

Войдя внутрь, Иван несколько секунд стоял неподвижно. Заметив устроившегося возле небольшого окна мужчину, он направился к нему.

– А! – сказал Сэконд. – Вот и наш герой.

– Вы, как всегда, шутите, босс…

– Присаживайтесь, дружище. – Майкл похлопал рукой возле себя. – Надо переброситься словцом.

Иван уселся рядышком с мужчиной, одетым в такую же униформу, как и он сам. Единственно, на его нагрудном кармане нет бейджа, который положено носить всем здешним сотрудникам.

– Я весь внимание, сэр.

– Шаблонность, предсказуемость в нашем ремесле – смерти подобны. – Сэконд внимательно посмотрел на сотрудника. – Вы согласны со мной, Айвен?

– Интересное начало разговора… Вы намекаете на то, что я постоянно торчал во время прохода на том долбаном перекрестке? Где меня потом и прихватили?

– Приведу другой пример. Взять хотя бы Колина Кэмпбелла… Он был слишком предсказуемым человеком, не так ли?

– Вы сказали «был» или мне послышалось?

– Колин погиб… Вам разве не сказали?

Иван удивленно вскинул брови.

– Нет, не сказали… Меня ведь сразу повезли в госпиталь… Когда погиб? И как?

– Неделю назад. Он вышел из машины возле кургана, поднялся, чтобы исполнить некий ритуал… Об этом его дурацком обычае знал самый последний ишак в этой провинции. Ну и вот: сработала установленная кем-то «растяжка»…

«Кэмпбелл, значит, погиб на следующий день после того, как «умер» Козак, – подумал Иван. – Вот только Козак спустя несколько дней воскрес, а шотландец умер по-настоящему…»

– У меня были с ним не очень теплые отношения… – задумчиво сказал Иван. – Но, конечно, жалко, что он этим кончил. – Он посмотрел на британца. – Могу я спросить… про Ханса?

– А что про него спрашивать? – равнодушно произнес Сэконд. – Как нам недавно стало известно, он некогда проиграл в банальный покер крупную для него сумму денег. Кое-кто его вербанул на этом. Когда вы приехали в этот филиал, ему приказали прилепиться к вам плотно и сливать всю инфу о ваших контактах и ваших передвижениях. А за пару суток до событий, когда материализовался наш общий знакомый, ему поступил конкретный приказ – доставить вас живым или мертвым. Остальное, полагаю, понятно.

– Хм… То-то он мне казался каким-то мутным, этот датчанин.

– Как видите, я свое слово сдержал, Айвен. Вас выкупили, вас вернули в исходную точку. А могли бы тихо чпокнуть и закопать.

– Безмерно признателен, сэр, – против желания Козака в его словах все же просквозили иронические нотки. – Вы всегда держите слово…

– Майкл.

– Правильно ли я понимаю, Майкл, что Айвен Козак вам еще для чего-то понадобился?

– Об этом чуть позже. – Сэконд вдруг усмехнулся. – Наша фирма заплатила бородачам за вашу голову шесть миллионов «зеленью».

– Вот как? Сумма не маленькая… Но один наш общий знакомый пытался продать мою голову за гораздо более серьезную цифру.

– Да, я слышал. Ричи хотел получить за вас сто «лимонов». Но вы тогда выкрутились.

– Не без вашей помощи, Майкл.

«Ловко устроились, господа, – подумал про себя Иван. – Небось, решили попилить полученные за меня деньги… Майкл наверняка скинет деньжат из «выкупных» Грэю и Джонсу. И исполнителям вроде Алекса и Фрэнка что-то перепадет. Вот же публика. На ходу подметки рвут».

– Вам из этих «выкупных» полагается пятьсот тысяч, – сказал Сэконд. – В эту сумму, кстати, входит и бонус за выполнение недавнего задания.

– А остальные…

– Пришлось «бородачам» отсыпать денег. Они же не клоуны и не педерасты… деловые люди, короче. – Он посмотрел на Козака. – Идейных борцов не осталось, Айвен… Мы живем в меркантильную эпоху, в коммерческом мире, где никто не хочет за бесплатно даже пустяковый теракт организовать.

– Как страшно жить, – пробормотал на русском Иван.

Сэконд, словно только и ждал этого сигнала, вдруг тоже перешел на язык Пушкина и Толстого.

– Вы побывали во многих переделках, Иван… – сказал он. – Но даже вы не до конца представляете себе, что может быть настолько страшно, как… – Он пожевал губами, подыскивая слова. – Мне было очень, очень страшно в эти несколько дней. Этот страх душил меня, он вошел в меня, в мою плоть и в костный мозг… начиная с того дня, как неподалеку от базы упал вертолет с нашими сотрудниками.

– История удивительная… – Сэконд задумчиво покачал головой. – Свое начало она берет в событиях советско-афганской войны. Если коротко, случилось следующее. В восемьдесят четвертом году неподалеку от того ущелья, где вы недавно побывали, разбился советский фронтовой бомбардировщик.

– На территории Пакистана?

– Нет, на афганской территории, но всего в паре километров от границы.

– Уже интересно…