Афганский дневник

Вчера с утра прилетел из Анавы. Пробыл там немного, всего два дня. Проконтролировал начало сборов с молодым пополнением, посмотрел жизнь, быт, боевую готовность. Сходил на два поста: 12а и 14-й. Про 12а можно и не упоминать, стоит рядом, низко над рекой. Зато подъем на другой пост после долгой «диеты» на восхождения дался трудновато. Опять надо привыкать, втягиваться. Вот сейчас болят ноги, спина и даже руки. Знакомая резь в глазах от соленого пота, будто налитые свинцом ноги, опять рвешь воздух открытым ртом. Опять знакомая бесшабашность, притупление чувства опасности от полной измотанности. А рядом гора Хаваугар и ее скалистые склоны. Это с них обстреливали группу Г. Крамскова, направленную на выручку раненым 14 июня. Места «духовские». Да и бьют заставу «духи» довольно часто.

Наверное, уже с трети пути начали делать остановки через каждые 100–200 метров. Конечно из-за меня. Нас семеро: старший лейтенант А. Перепичь, капитан В. Белоусов, два разведчика, сапер, санинструктор и я. На остановках выбираем место за скальником или камнями, чтобы быть прикрытыми со стороны гор, садимся и смотрим вокруг. Красотища! Внизу ущелье. Желто-красные облетающие деревья вдоль реки. Желтые и коричневые дувалы в кишлаках. Черно-белые скалы и намного ближе и ниже, чем летом, границы снежных шапок на вершинах. Яркое-яркое солнце.

В общем-то, тепло, но в воздухе какая-то холодная дымка.

Внизу пылят машины. Рухинцы (682-й мсп) выводят из Панджшера свою колонну. Ровно в 10 часов, как и предусматривалось заранее, наша батарея открыла беглый огонь по лагерю «бородатых» — данные «советников». В предыдущий вечер мы долго рассматривали с ними аэрофотоснимок и довольно отчетливо видели те два домика под уступом скалы, о которых говорил афганец. С высоты да издали струйки дыма, появляющиеся на позиции, кажутся безобидными. Да и хлопки тихие. Даже не верится, что вот так может выглядеть чья-то смерть. Результат узнаем только со временем.

Вершина приближается слишком медленно. Стараюсь не смотреть вперед. Не знаю, как со вторым дыханием, но постепенно идти становится легче. Наконец и пост. Личный состав начальник заставы построил для приветствия, а я прошу дать пяток минут, чтобы отдышаться. Для этих аборигенов наш приход — событие. Новые, свежие люди, новые лица, новости, почта.

Застава обустроена вполне сносно. В скальнике в рост человека выдолблены траншеи. Огневые точки обложены камнями. Несколько бронеколпаков. На возвышенных местах выложены стенки из камня, но явно жидковаты. Пули, осколки они выдержат, а безоткатное орудие разнесет их вдребезги. В скалу врезан бункер для жилья, рядом так же устроена баня. Склады боеприпасов и продовольствия, столовая вынесены в сторону долины, то есть в наиболее безопасное место. Быт, конечно, суровый. Пост безводный, все доставляется вертолетом, и ругать за грязные простыни и наволочки — грех. И так видно, что воду экономят, каждая капля на счету. Белье меняется настолько регулярно, насколько регулярно работает авиация. Но какая наволочка выдержит грязные немытые щеки.

На огневой позиции зенитки ЗУ-23-2 все снарядные ящики в дырках и отметинах от пуль. Обычная схема нападения «духов»: работа двух-трех снайперов по позициям и амбразурам, чтобы выбить расчеты и не дать им возможность занять место для стрельбы. Одновременно огонь из ДШК и миномета по всей заставе. Кругом валяются использованные дымовые шашки. Под прикрытием дыма расчет ЗУ-23 выскакивает к орудию, вмиг готовит, заряжает, наводит и открывает огонь. Частенько стреляющий не сидит в кресле, а присев на корточки и спрятавшись за установку, нажимает рычаг спуска. Стрельба навскидку. В одном из двух кресел пулевая отметина. Кому-то «повезло» бы… А. Перепичь долго и упорно пытается показать «духовский» ДОТ, находящийся от нас метрах в 800, но только с третьей попытки я, наконец, рассмотрел еле видимую амбразуру в скальнике. Еще дальше в водоразделах едва виднеются два домика. И то, и другое периодически разбивается огнем с заставы, и с муравьиным упорством восстанавливается в течение одной ночи. Друг к другу в «гости» никто ходить не хочет. Кругом мины. Война идет на неожиданность, на хитрость, на измор. И такое противостояние изо дня в день, из месяца в месяц продолжается годами.

Фотографируюсь на память на позиции зенитки, потом со всеми, в куче загорелых, улыбчивых физиономий. Пора вниз. И опять подтверждение предыдущего опыта. Спуск ненамного легче, чем подъем. Ноги уже на полпути начинают дрожать и подгибаться, становятся предательски ватными. А пота не меньше. Постоянно ловишь равновесие.

А камни и галька так и норовят выскользнуть из-под подошвы.