Афганский исход. КГБ против Масуда

— Вы — зритель, точнее критик. А Макашвили находился со мной в изоляции. На девяти квадратных метрах действие идет динамично и очень персонифицировано, — ответил Алехин.

— Предатель знал, на что способен товарищ Григ. Плюс инъекция вызвала торможение функций и видимость смерти, — заместитель пояснил руководителю, который не имел оперативного опыта и был политическим назначенцем.

— Хорошо, если вы уверены и Матвей Александрович согласен, начинайте операцию.

— Санкцию Кремля получили? Или действуем без страховки? — в лоб спросил Алехин.

— До проникновения работаем самостоятельно. Дальше, если пойдет так, как планируем, получу согласие Президента. И подготовьте «План Б» на случай неудачи вашей задумки.

— Без меня, — извинился Матвей. — Альтернативный план потребует действий спецназа, я для этого староват. Военная акция — не выход. Переиграем противника интеллектуально.

Реалистичность задумки вызывала сомнения. Взять хотя бы участие Марии Дмитриевны. Матвей согласился, что требуется женщина для проведения «Квитанции», но разум бунтовал против решения Чудова, выбравшего на эту роль дочь Серого.

— Почему она? — недоумевал Алехин.

— Толковый сотрудник ОТО, имеет оперативный опыт — пусть и скромный. Внешность и характер подходят. И не проболтайся, что знал ее отца. Она не в курсе.

Мать Маши умерла рано, и Чудов опекал девочку с 10 лет. После университета та изъявила желание служить в разведке, и ее приняли без протекции зам. директора. Что ж, Григ временно вернулся в строй, но распоряжался не он. Кстати, собственный псевдоним ныне казался разведчику претенциозным. «Серый — скромно, «Лилебрур» — хорошо, а Григ — романтическая ошибка молодости, — философствовал в гостиной олигарха, сидя в позолоченном кресле стиля «пламенеющее барокко». — Отныне буду именоваться Григорьев Александр Михайлович, ведь так зовут номинального владельца авиакомпании».

Григорьев позвонил в Стокгольм. Попытка отследить звонок показала бы, что тот исходит из частного самолета над Средиземным морем.

— Хей, Свен Свенссон говорит. Как стоит?

— Только отлично. Когда увидимся? — поинтересовался Стурстен, с которым оперработник после Афганистана перестал встречаться, чтобы не компрометировать друга контактом с советским разведчиком. Связанные страшной тайной, они лишь обменивались дежурными поздравлениями по случаю дней рождения и Рождества.

— От тебя зависит. «Лилебрур» объявился, — ответил Матвей. — Простудился в горах. Просит помощи.

— С удовольствием помогу. Правда, я…

— Знаю, — перебил оперработник, следивший за карьерой Уве, который ныне возглавлял Шведское агентство мирного развития. Босс 600 сотрудников и сотен проектов в десятках стран, распоряжался значительными средствами из бюджета Швеции.

— На родину «Лилебрура» летит огромный вертолет, который по контракту с американцами должен перевезти их груз. Мог бы и для вас что-нибудь доставить по разумной цене. Мы подумали, вдруг кому в Швеции интересно. Коммерческое предложение уже у тебя в электронной почте. Кстати, я — владелец грузоперевозчика, а «Лилебрур» ведет связи в своей стране. Авиакомпания обслуживает ООН и других международных клиентов.

— Перезвони через полчаса. Жена шлет привет, — закончил Уве, подтвердив, что Анна Алехина вышла с ним на связь в Стокгольме. Швед так и не женился, расставшись с Ритвой.

— И ей привет, из Родезии.

Анна Алехина прогуливалась по Эссинге, пытаясь наслаждаться красотой любимого острова и окружавшего его озера. Не получалось, мысли крутились вокруг судьбы мужа. Проходя расщелину, где Матвей давно спрятал копии документов по «Пакету», женщина визуально проверила тайник. Порядок — камни и вереск были на месте.

Шведский мобильник пропел мелодию из сюиты «Пер Гюнт» Эдварда Грига. Звонил Уве, только он знал ее новый номер. Прилетев в Стокгольм, она сообщила ему, что Свен «просит вернуть долг». Швед понял, о ком и о чем идет речь. На той последней встрече он благодарил за спасение жизни, своей и Ритвы. Русский ответил, что однажды обратится за ответной услугой. Кажется, момент настал, хотя партнер по телефону говорил туманно. Что ж, жизнь давно развеяла заблуждения Стурстена относительно открытости западного общества.

— Анна, Свен звонил, звучал хорошо, передал привет из Родезии.

— Спасибо за новости. Помоги ему, если сможешь. Он просит не для себя.

— Постараюсь.

Анну обрадовал звонок мужа с ключевым словом. Матвей научил пользоваться не кодами, а только собеседникам известными и понятными вещами и фактами. Ссылка на родину любимых собак подтверждала, что он действует по своей воле. Кстати, и шведу Алехин вбросил своего рода пароль, назвав свое имя из шведского паспорта и кличку «Лилебрур».