Афганский исход. КГБ против Масуда

— Что так?

— Лживая стерва. Уве ей симпатичен, а ведет она себя неправильно. Смотрела в рот тебе, а не ему.

— Ревнуешь?

— Размечтался. Шведка слишком внимательно слушала, как вы беседовали. Со мной на женские темы мало разговаривала. Про работу и жизнь почти ничего.

— Интересные наблюдения, милая. Ритва — та еще штучка. Знает русский язык, что среди шведов редкость. Сказала, что интервьюировала профессора Эрландера, а тот интервью не дает из принципа.

Перед выходом из ресторана Ритва выключила радиопередатчик. В такси льнула к Стурстену, к его очевидному удовольствию.

— Хороший вечер.

— Вкусно поели, весело провели время.

— Только я не поняла ваши секретные переговоры.

— Впервые затеваем операцию по доставке гуманитарных грузов из Швеции через Советский Союз в Афганистан.

— «ШП» собирается помогать просоветскому режиму в Кабуле? Вот скандал!

— Нет, разумеется. Алехин обещает коридор в районы, контролируемые моджахедами. Представляешь резонанс, если у нас получится?

— А куда?

— Речь идет о Панджшере — районе гор, ущелий и долин на северо-востоке страны. Там правит Ахмад Шах Масуд. Я с ним встречался в Пакистане. Интересная личность.

— Алехин как с ним связан?

— Никак. Вероятно, таким жестом русские пытаются произвести благоприятное впечатление на Запад и на моджахедов. В воскресенье с Матвеем обсудим подробности, многое прояснится.

— Весьма таинственно. Мне бы хотелось быть в теме. С журналистской точки зрения, это станет бомбой. Понимаю, что пока все конфиденциально, но позже, если ты позволишь, может получиться интересная истории.

— Если будешь хорошей девочкой…

— Буду плохой девочкой. Очень плохой…

Глава 19. ДТП

18 сентября

Звук удара напоминал попадание подкалиберного снаряда в танк. Увы, «тойоту», шедшую впереди, не защищала броня. Поэтому косуля, перепрыгнув сетчатое ограждение шоссе, пробила лобовое стекло и будто взорвалась внутри. Сложение скоростей — 120 км авто и 50 км животного — дало жуткий результат. Автомобиль встал, чуть не свалившись в кювет.

Матвей тормозил «в пол» и остановил «вольво» в метрах от пострадавшей машины. Еще до удара он заметил движение у забора на обочине и автоматически нажал на педаль. Ремень безопасности и руки на руле удержали тело. Уве не видел прыжка косули и не собрался. Хотя и был пристегнут, но нырнул вперед и вниз, а голова почти коснулась приборной доски.

— Господи Боже! — вырвалось у него.

— Доставай аптечку, — крикнул уже на бегу Алехин.

Сзади и впереди тормозили редкие в воскресное утро автомобили. Небо взирало сверху на очередную земную драму, солнце давало яркое пологое освещение и длинные тени.

Подбежав к «тойоте», Матвеев ужаснулся: спасти никого не удастся. Вместо ветрового стекла зияла огромная дыра, и провисли белесые остатки триплекса. Салон покрыт слоем крови и плоти, не видно никакого движения. «Но кто же остановил машину»? — вспыхнула надежда. Распахнув водительскую дверь, оперработник увидел сюжет в стиле Иеронима Босха: за рулем окровавленный мужчина, сзади месиво из мяса и костей. Косуля, влетев внутрь, врезалась в заднее сидение. Отверстие в стекле чуть справа — туша не задела водителя? Не веря в удачу, Алехин дотронулся до пострадавшего и услышал тихий стон.

— Он жив! У кого есть сотовый телефон? Есть здесь врач?

Подбегавшие люди обступали место аварии, зачарованные страхом потенциальных жертв и любопытством обычных зевак. Побледневший Стурстен держал аптечку Шустрый парень в кожанке, взглянув на «тойоту», побежал к своей машине, стоявшей четвертой. Еще на трассе «сааб 900» бежевого цвета обратил на себя внимание. «Наружка? — подумал разведчик. — Не имеет значения».

Парень вернулся с ящичком «эрикссон». Мобильная связь стандарта NMT еще только внедрялась, давая некачественное, зато широкое покрытие пустынной территории. Судя по разговору, звонивший в службу спасения и, правда, оказался полицейским в штатском. Матвей деликатно отвернулся и попытался пообщаться с пострадавшим.

— Можешь говорить?

— Да-а.

— Как зовут?

— Бу Ларссон.

— Где болит?

— Грудь… сильно.

— Дышишь без затруднений?

— Не глубоко. На вздохе… очень больно. Почти ничего не вижу.

— Это кровь косули залила лицо. Тебе повезло, приятель. Спасем! Не двигайся и старайся дышать поверхностно. С минуты на минуту приедет скорая.

— Спасибо.

— Станет хуже, дай знать. Я с тобой, вот держи мою руку.

Медиков в толпе не нашлось. Кое-кто был в полуобморочном состоянии. Стурстен держался неплохо, хотя заметно волновался. «Молодец! — отметил Матвей, — от крови не шарахается в отличие от многих мужчин». Повернувшись к обладателю «Эрикссона», спросил:

— Что слышно?

— Высылают вертолет.

— Подлетное время?

— Полчаса.

— У водителя сломаны ребра. Возможно, они проткнули легкие. Других повреждений не вижу, но пневмоторакс — это серьезно.

— Трогать его нельзя. Вдруг есть внутренние травмы.

— Вот и я о том же. Может умереть прямо здесь от болевого шока. У тебя нет шприца и какого-нибудь анальгетика?

— Нет.

— Уве, принеси аквавит из моей сумки. И стаканчик.

— Ты что затеваешь? — настороженно спросил сотрудник наружки.