Афганский кегельбан

Тогда Юрка приехал домой, ничего не зная о событиях в Нью-Йорке и Вашингтоне. Приехал и жутко удивился, увидев, что Надька, выпучив глаза, смотрит на экран, где дымятся какие-то небоскребы. У Тарана и в мыслях не было, что это в натуре. Он подумал, что идет какой-нибудь очередной фильм-катастрофа, типа «Дня независимости» или «Армагеддона». И удивился он как раз оттого, что мадам Таран, которая всем подобным фильмушкам предпочитала латиноамериканские сериалы, ни с того ни с сего поменяла свои вкусы.

Еще больше он удивился, когда обнаружилось, что у Надюхи глаза мокрые. Увидев, что мужик пришел домой, она чуть ли не повисла у него на шее и начала бормотать:

— Ой, Юрик, неужели война будет?!

Как раз в это время один из небоскребов грохнулся, и как-то странно, не так красиво, как в художественных фильмах. Вот только тут до Тарана дошло, что, похоже, все это происходит на самом деле.

Из сбивчивого рассказа супруги Юрка уловил, что какие-то террористы захватили несколько гражданских самолетов и таранили ими два небоскреба-«близнеца» в Нью-Йорке, а также аж само здание Пентагона в Вашингтоне. Надька с каких-то рыжиков подумала, будто теперь американцы обвинят во всем наших и начнется ядерная война.

Таран насчет этого сильно сомневался и оказался прав. Наш президент чуть ли не самым первым прислал соболезнования и заявил, что будет помогать американцам в борьбе с терроризмом. Однако все-таки ночью ждал звонка, предполагая, что Генрих Птицын, по меньшей мере, устроит «мамонтам» проверку боеготовности. Но звонка не последовало. Несколько дней все еще дожидались «чего-то», но потом успокоились. Стало ясно, что американцы нацелились бомбить Афганистан и ловить там Усаму Бен Ладена, а наши — поставлять боеприпасы Северному альянсу, то есть афганским узбекам и таджикам, но своих солдат «за речку» не посылать.

В общем, в МАМОНТе все шло своим чередом. Милка и Топорик благополучно поженились и ждали прибавления в семействе. Главный Топорище, чтоб супруга не волновалась, был переведен из бойцовской роты в курсантскую и стал там командовать взводом. Птицын велел ему прицепить на погоны по три звездочки, и Топорик изредка хихикал, что ему вот-вот удастся вернуться в майоры. Милку, по причине весьма заметного пуза, из боевого состава тоже вывели и посадили в штаб, писарствовать на компьютере. Конечно, «Зене» это было не очень по сердцу, но куда денешься? Ее Птицын тоже повысил — произвел в прапорщики, чтоб Топорик не сильно нос задирал. Молодые поселились в Шишовке, у Надькиной бабушки Наташи. Топорик после путешествия в Африку тоже обзавелся тачкой, только не «девяткой», а «Нивой», и каждое утро возил Милку на работу.

Тарана Птицын еще летом намеревался отправить в Рязань — учиться. Но Юрка, узнав, что это не приказ, а дело добровольное, всеми силами постарался отбрыкаться. И вовсе не потому, что не хотел получить диплом, а потому, что сильно боялся осрамиться на вступительных экзаменах. Генрих-Птицелов, вообще-то, убеждал, что Тарана и с тройками примут, если он кой-кому позвонит, но Юрка и на тройки мало надеялся. Все-таки он закончил одиннадцатый класс еще в 1998 году, а за истекшие три с лишним года почти все успел позабыть. В общем, ему удалось убедить полковника, что он в течение этого года будет усердно обновлять в своей голове познания по общеобразовательным дисциплинам, а в 2002-м, глядишь, попробует поступить, если обстоятельства позволят. На самом деле Юрке очень хотелось, чтобы Птицын за этот год позабыл о своей идее, потому что домой со службы Таран приезжал крепко вымотанный и садиться за учебники ему было влом. С гораздо большим удовольствием Юрка возился с сынишкой, тем более что Лешка теперь вполне сносно разговаривал и даже вопросы задавал.

Сегодня Таран-младший попросил папу построить такой домик, чтоб в нем можно было жить. Юрка как-то раз укладывал Леху спать и для лучшего усыпления стал рассказывать, как пройдет осень, зима, весна, настанет лето, и они поедут к бабушке в Шишовку. Будут на речку ходить, кушать ягодки, ловить рыбу и так далее. Поскольку предыдущее лето закончилось не так уж и давно, все приятные впечатления у Лешки были еще свежи в памяти. Ну а заодно Юрка пообещал, что летом он построит для сына маленький домик, где тот сможет играть и даже жить. Таранчик-Тараканчик все со вниманием выслушал, сморился и заснул. Но, как видно, все хорошо запомнил. Несколько дней он, правда, помалкивал, а потом вдруг потребовал обещанный домик. И не летом, то есть почти через год, а, как говорят в рекламе, «прямо сейчас».