Афганский рубеж

— Знаю, что произошло. Я на военном совете скажу. Завтра. Парней к наградам высоким представлю, — сказал Кувалдин.

— Главное — выводы правильные сделать, — сказал Енотаев.

Валерий Иванович немного посидел с нами, а потом попросил комэска выйти с ним.

— Готовьтесь, мужики. Задача — взять Панджшер, — сказал комдив, поднимаясь со своего места.

Мы зашевелились, но комдив показал всем сидеть.

Не просто так в Махмудраки оказались Сопов с группой. Да ещё и его предложение поработать.

Кажется, что-то крупное намечается.

— Операция, Валерий Иванович? — спросил я.

— Всё верно. И очень скоро.

Глава 17

В прошлой жизни я знал, что означают слова «готовьтесь, мужики». Особенно, когда дело касается войсковой операции.

Напряжение от предстоящих боевых действий в Панджшере нагоняли постоянные визиты больших начальников в Баграм.

Товарищ Берёзкин не появлялся, но и без него хватило личностей. Каждый представитель командования желал проверить подготовку. Кто-то работу техсостава на стоянке, кто-то деятельность батальона аэродромно-технического обеспечения.

К приезду начальника тыла и вовсе появилась столовая. Качество еды было не таким, как в полку на Родине, но это лучше сухого пайка. А как представишь, чем питаются парни в полях и горах, то и кормушка уже и рестораном покажется. Но и нам не всегда удавалось соблюдать режим питания, ввиду большого числа вылетов.

Погода уже начинала давать «жару». Всё чаще солдаты раздеваются по пояс во время работ, а на стоянке техники голыми руками стараются к фюзеляжу не прикасаться. Нагрев идёт на открытом воздухе быстрый.

Наша обычная вечерняя постановка задач в палатке заключалась в распределении маршрутов на перевозку грузов и личного состава. Кому-то один раз слетать, но далеко. А кому-то по 3–4 вылета и близко.

Эскадрилья пополнилась ещё несколькими экипажами Ми-8 из Германии. А также прибыли 8 Ми-24 из Центра Армейской Авиации, что находится в Тверской области. Пока она ещё Калининская.

Все прибывшие на усиление лётчики были в подчинении у Енотаева, чья голова теперь разрывалась от столь большого количества людей и проблем.

В один из вечеров комэска пришёл с хмурым лицом. Атмосфера в палатке была уже совсем не рабочая. Чкалов в очередной раз проигрывал Баге партию в нарды. Магомед просто спал. Он сегодня со своим экипажем поставил рекорд — 6 вылетов на разные задачи. Ещё и прилетел крайним. Упал на кровать, и даже кроссовки не снял.

— Присаживаемся, товарищи, — сказал Енотаев.

Мага издал громкий храп. Командир сказал его не будить, поскольку он ещё ночью полетит в Кабул. Там останется на сутки ждать командира дивизии после очередного совещания.

— Сроки операции сдвигаются. Не могут договориться с местными военными о порядке входа в ущелье, — объяснил Ефим Петрович.

Комэска постоянно дёргался то на одно совещание, то на другое. А сколько сюда прилетало проверяющих, можно счёт потерять и у каждого свои требования.

— Чкалов, вот чего ты сегодня сказал начальнику тыла корпуса, когда он тебя за кроссовки спросил? — сурово спросил комэска у Леонида.

У Чкалова глаза на лоб полезли. Мол, это не он был.

— Какой начальник тыла?

Все посмеялись, а Батыров подошёл к Леониду и сел рядом с ним.

— Я тебе говорил, что это начтыла был. А ты его за ветерана принял, — похлопал Димон его по плечу.

— Ну он реально старый. Ещё и медалей как у фронтовика. Я и подумал, что он ещё в Гражданскую, наверное, воевал, потом с немцами на фронте. А тут к нам поддержать приехал, — развёл руками Чкалов.

— Даже если и так, зачем ты ему нагрубил?

— Я ему сказал, что это форма номер 8 — что удобно, то и носим. А он как давай кричать.

В общем, Чкалов как и всегда, отличился. Он ещё не отмазался за свой пролёт над Берёзкиным, а тут получил ещё и от тыловика.

Енотаев спокойно сказал, всем соблюдать форму одежды и тут же завязал шнурки на своих кедах.

— Так, я лечу завтра в Газни. Со мной замполит — майор Кислицын. Везём почту, письма и Берёзкина. Постараемся его там не оставить, — сказал комэска и наш замполит эскадрильи кивнул, стараясь не улыбаться.

Кислицын Сергей Владимирович — замполит, каких мало. Просто он в политической работе не смыслил от слова «вовсе». Пару раз он говорил на постановке задач, что с нами были проведены занятия по определённым темам, и дал их под запись. Никто, конечно, записать не успел, а он и не проверял. На этом политинформирование майора Кислицина и закончилось.

— Кстати, Павел Валерьевич вернул документы, которые вы отправляли в Кабул, — сказал замполит эскадрильи.

— Это какие? Объяснительные что ли? — уточнил комэска.

— Нет. На парней с Ми-24 представления. На погибшего писали, чтобы дали орден Красного Знамени, но тот красным всё перечеркнул и вернул. Приписка: ' — Тут только на медаль «За отвагу»'.

Интересно, а себе на какую награду сделал представление товарищ Берёзкин?

— Ладно. Кувалдин сегодня летит в Кабул. Там и решит этот вопрос. Давай в штаб и снова сделай на погибшего. На остальных потом, — ответил Ефим Петрович.

— Понял.