Афины и Спарта. Борьба за гегемонию в Греции в V в. до н. э. (478-431 гг.)

Важным стимулом для обращения к теме политической истории Пентеконтаэтии служит прежде всего недостаточная степень изученности ее различных аспектов, в частности афино-спартанского дуализма и борьбы за гегемонию в Греции в V в. до н. э. Из дореволюционных работ можно отметить труды Куторги, предвосхитившего многих зарубежных исследователей, которые только в начале XX в. серьезно приступили к изучению проблем греческого полиса[21].

Не потеряли своего значения и в наше время статья Соколова «Пентеконтаэтия», посвященная проблемам хронологии, а также книги Бузескула и Виппера[22]. Правда, следует указать, что в работах последних тема Пентеконтаэтии была лишь отдельным эпизодом в общей системе изложения материала. Кроме того, работы этих ученых написаны еще до того, как историческая наука обогатилась новейшими эпиграфическими памятниками.

Проблемы политической истории Греции V в. до н. э. нашли отражение и в работах целого ряда современных отечественных ученых. Безусловно, заслуживают внимания труды Лурье[23]. Несмотря на излишнее социологизирование, что соответствовало тогдашнему духу эпохи, он в своих работах дал образец глубокого источниковедческого анализа и активно выступал против идеализации афинской демократии и ее политики.

Тема афинской демократии, из всех политических проблем классической Греции более всего привлекавшая отечественных ученых, начиная с 30-х гг. XX в., трактовалась с позиции борьбы двух партий — демократической и аристократической, обусловленной соответствующими классовыми противоречиями. Эта концепция, представлявшая собой наследие модернизаторских теорий начала XX в., отличалась известным схематизмом и догматизмом, поскольку к аристократической партии ученые относили лишь землевладельческие и земледельческие слои, а к демократической — торговцев, ремесленников и моряков.

Только в более позднее время в работах Глускиной, Фролова, Зайцева, Маринович наметился отказ от традиционных штампов. Социально-экономическая и внутриполитическая жизнь афинской демократии рассматривается здесь в связи с особенностями развития афинского полиса. Фролов подчеркивает связь его политики с идеями рационализма и, указывая на противоречивость афинской рабовладельческой демократии, исследует значение такой ее черты, как аристократизм демократических лидеров. В курсе лекций Маринович наибольший интерес для нашей темы представляет две первых лекции: «Афинская демократия: ее враги и друзья» и «Афинская демократия: у истоков народовластия»[24]. Рассматривая отношение к афинской демократии в историко-философской литературе, начиная с эпохи Просвещения, автор фиксирует несколько наиболее важных проблем, ставших объектом анализа исследователей. Среди них она выделяет прежде всего проблему сосуществования в афинском демократическом строе демократической практики и аристократической теории. Эта особенность афинской демократии, по мнению Маринович, объясняет крайности в ее оценке: от полного неприятия к чрезмерной идеализации. Другой немаловажной проблемой, которая, согласно исследовательнице, и в настоящее время сохраняет дискуссионное содержание, является связь афинской демократии с рабством. Как подчеркивает Маринович, ученые рассматривают проблемы афинской демократии в тесной связи с Первым Афинским морским союзом и ее развитие связывают с формированием Афинской империи. Интерес к демократии и ее особенностям в классическом греческом полисе, как пишет автор, резко возрос в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. Торжественно было отмечено 2500-летие рождения демократии, в связи с чем прошло несколько международных конференций и семинаров, а с 1993 г. стал функционировать Копенгагенский центр по изучению полиса (Copenhagen Polis Centre), издавший целый ряд работ, посвященных различным проблемам полиса (см. ниже). Во второй лекции Маринович рассматривает роль различных институтов афинской демократии и ее лидеров.

В работах Паршикова частичное освещение получила тема возникновения и развития Первого Афинского морского союза и проблема экономических и внутриполитических отношений в Афинской морской державе главным образом в период Пелопоннесской войны[25]. Паршиков сделал целый ряд интересных выводов и наблюдений, однако его суждения, касающиеся статуса афинских колоний, хронологии некоторых афинских декретов и этапов становление и развития афинской державы, остаются спорными.

Некоторые другие аспекты греческой истории V в. до н. э., такие как социальная структура населения Аттики и численность граждан, рабов и метеков в данную эпоху; исследование основных черт политической идеологии афинской демократии в период ее расцвета; строительная деятельность в Афинах и их архитектурные памятники; афинская колонизация и статус афинских колоний и клерухий нашли отражение в работах Доватура, Бергера, Колобовой, Яйленко[26].