Афины: история города

Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение.

И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою?

Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?

Афиняне же все и живущие у них чужеземцы ни в чем охотнее не занимались, как выслушивая и разговаривая о чем-нибудь новом.

И, став Павел среди ареопага, сказал: «Афиняне! по всему вижу я, что как вы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано “неведомому Богу”. Его-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание и все»[13].

Холм Марса, который Павел избрал себе трибуной, скорее всего, был Ареопагом, прямо напротив входа в Акрополь. Об этом событии напоминает бронзовая табличка. Рассказ о воскресении из мертвых, бывший в основе проповеди, произвел неоднозначное действие: кто-то посмеялся, а кто-то пожелал прийти послушать снова. Павел ставил себе целью обратить афинян в христианство. Сократ убеждал слушателей, что жизнь следует исследовать, основываясь на том принципе, что неисследованная жизнь недостойна живущего.

Павлу удалось обратить в свою веру нескольких человек,, включая Дионисия Ареопагита и женщину по имени Дамарис, так что широкая, ныне пешеходная улица Дионисия Ареопагита к югу от Акрополя напоминает о первых шагах святого Павла на пути обращения Афин в христианство.

Раскопки на Агоре

Столь выдающиеся памятники, как Парфенон, храм Гефеста и храм Зевса Олимпийского, не могли исчезнуть. Другое дело — Агора, в большей степени неизвестная, нежели знаменитая. Греческие ученые знали, что она скрыта под землей, но хотели хотя бы приблизительно выяснить, где именно ее искать. Во второй половине XIX века греческие и иностранные археологи взялись за поиски намеков на расположение площади в античных текстах и произвели пробные раскопки. Ее следы были обнаружены в 1890-х годах во время работ по прокладке железной дороги Пирей—Афины—Кифиссия, в северной ее части. Эти события легли в основу сюжета короткого запоминающегося рассказа Александра Пападиамантиса о музыканте, который по ночам играет на среднеазиатской флейте в недостроенном железнодорожном тоннеле, обращаясь к утраченному наследию Востока, в то время как днем строители прорубаются сквозь слои археологического наследия города.

Но настоящий археологический приступ Агоры начался в 1931 году силами Американской школы классических наук и фондом Джона Д. Рокфеллера, организовавшим ежегодные кампании. Раскопки были масштабные, интенсивные и так хорошо оплачивались, что на других раскопах могли о таком только мечтать. Место определили американцы. После провозглашения Афин столицей в 1834 году на этом месте началось, по словам Гомера Томпсона, директора проекта, «лихорадочное строительство», так что к 1931 году территория сплошь была застроена. Землю экспроприировали и снесли около 400 домов. Затем за работу взялась американская команда. В результате, сегодня там находится археологический парк с фрагментами зданий, фундаментами, мрамором, камнем и зелеными деревьями. Там находится церковь Всех Святых постройки XI века — единственное сохранившееся от византийских времен здание.

Цена была высока, если подумать о разрушении жилой части города. Среди пожалевших об этом был Осберт Ланкастер, называвший результаты раскопок «унылыми следами бомбежки». Другого мнения придерживался историк Афин XIX и XX веков Костас Бирис. Но Ланкастер писал сразу после войны, до того, как этот участок был распланирован, а Бирис — после того, как увидел конечный результат.