Афины: история города

Греческая община Малой Азии разделилась надвое: следы одних потерялись навсегда, а другие старались объединиться со своими товарищами на земле Греции. Старый дворец на площади Конституции превратился в управление по делам беженцев и центр раздачи хлеба. Там вывешивались списки имен потерянных родственников. Лидеры сообществ беженцев договорились с греческими властями, министерством сельского хозяйства и министерством социального обеспечения о предоставлении нуждающимся палаток, домов, хозяйственных принадлежностей, а впоследствии — школ и церквей. Они стремились организовать общины из семей образованных, работящих переселенцев.

Благодаря гуманитарной помощи Лиги Наций, городские беженцы постепенно обзаводились постоянным жильем. Большинство не смогли найти или построить себе дом, и правительство строило целые районы между Пиреем и Афинами и повсюду, где только удавалось организовать строительство. Так появились кварталы Коккиния, Кесариани, Новая Иония, Новая Смирна, Виронас. Дома были рассчитаны на одну-две семьи, удобства были минимальны, но позволяли жить сносно. Слово «новый» в названии района обычно предшествует названию города или деревни, из которой бежали жители этого района. Наряду с этими большими поселениями, уже ставшими частью больших Афин, по всей Аттике от Анависсо и Фокеи на побережье возле Суния до Рафины и Элевсина разбросаны мелкие поселки, где обосновались беженцы из Каппадокии и Вифинии.

Только спустя много лет после окончания Второй мировой войны кварталы беженцев подключили к городской канализации. Сорванные с насиженных мест, брошенные, выросшие в атмосфере неприятия и враждебности, беженцы выработали свои правила выживания, культивируя и своей среде память о прежнем доме в Малой Азии, сохраняя отличия от греков, среди которых они теперь живут.

Они продолжают осознавать себя беженцами, «просфигес», жителями Малой Азии. Гордясь своим особым статусом изгнанников, они обустраивают свои дома, окапывают фундамент во избежание потопа в период осенних дождей, поддерживают чистоту на улицах, белят стены, выращивают в жестянках цветы — все как на Кикладских островах. В годы депрессии жизнь была очень тяжела, но мужчины работали на заводах Пирея, продавцами на улицах или строителями, молодые женщины — на фабриках и в швейных мастерских, в качестве прислуги.

Идентичность и перемены. Иерания и Кесариани

В начале 1970-х годов, через 50 лет после катастрофы н Малой Азии, молодой антрополог из Оксфорда Рене Хиршон приехала в Иеранию, являвшуюся частью района Коккиния, возле Пирея. Там она жила и общалась с семьями беженцев. Она обнаружила, что сообщества сохранили свою индивидуальность и не утратили национальное самосознание. Она описывает, как выглядит землячество беженцев:

В противоположность засилью бетонных коробок, кубов из мрамора и стекла, душащих город, здесь строят низкие домики с черепичными крышами и стенами, красят их светлой краской с оттенками голубого, охры, зеленого и розового. У ворот и стен цветут жасмин и жимолость. На деревянных балконах выстроились горшки с геранью и сладким базиликом. Улицы чистые, тротуары размечены свежими белыми линиями.

По утрам хозяйки возвращаются из местной пекарни, нагруженные свежим хлебом, развешивают во двоpaх постиранное белье, проветривают простыни на веревках, натянутых между фонарными столбами. По будним дням все внезапно оживает, когда женщины с мусорными ведрами бегут к тележке мусорщика, который важно шествует по главной улице, позванивая в колокольчик. Проходя по улице ближе к вечеру, можно полюбоваться на людей, которые сидят на тротуаре с чашечками кофе, беседуя друг с другом и прерывая рассказ, чтобы обменяться приветствиями.