Афины на пути к демократии. VIII–V века до н.э.

Особняком в числе упомянутых нами известных людей стоит Драконт, с именем которого традиция связывает изменение законодательства, называя его фесмофетом, т. е. законодателем (Paus. IX. 36. 8)[106]. Любопытно, что именно он (если считать Драконта реальным лицом), а не высшее должностное лицо – в данном случае архонт-эпоним Аристехм – вводит новые законы (Arist. Ath. Pol. 4. 1). Н.Дж. Хэммонд усматривает в положении Драконта аналогию с Луцием Корнелием Суллой – в момент, когда тот стал dictator reipublicae constituendae causa[107]. Действительно, не исключено, что первый афинский законодатель был наделен чрезвычайными полномочиями, сходными с полномочиями устроителя (эсимнета)[108].

Что касается других персонажей, то Фринон и Солон (прежде чем стать реформатором) были военачальниками[109]. Правда, Солон был избран стратегом (военачальником) в экстраординарной ситуации, о чем еще будет сказано ниже.

Итак, что же можно сказать о политической значимости архонтов? Ч. Хигнетт, говоря о государственном устройстве Афин в древнейший период, замечает, что должность архонтов в этот период была главным объектом политических амбиций и партийной борьбы[110]. Подтверждение можно найти у Аристотеля, рассказывающего, правда, о ситуации, сложившейся после реформ Солона. Сложности с избранием архонта, возникшие вскоре после отъезда Солона из Афин, а также попытка Дамасия удержать эту должность силой заставили Аристотеля предположить, что «архонт имел весьма большую силу, так как, по-видимому, все время шла борьба из-за этой должности» (Arist. Ath. Pol. 13. 2). Впрочем, следует иметь в виду, что сам автор высказывает эту мысль крайне осторожно.

Проведенный выше анализ персонального состава архонтов позволяет высказать несколько предположений. С одной стороны, мы видим среди архонтов представителей достаточно влиятельных фамилий – Филаидов, Алкмеонидов. Первые даже чаще других встречаются среди архонтов. Это наверняка является свидетельством влияния Филаидов. Но говорит ли это о значимости самой должности? Бросается в глаза то, что среди упомянутых персонажей почти не встречаются известные люди. Большую известность получили как раз те, кто не имел отношения к должности архонта, – например, Фринон, Драконт. Создается впечатление, что архонты-эпонимы были скорее номинальными лидерами, нежели действительно влиятельными политиками. Поэтому мы считаем возможным присоединиться к мнению тех исследователей, которые полагают, что значение должности архонта в рассматриваемый период едва ли было велико. Годичная магистратура вряд ли могла стать политически значимой должностью. Хотя архонты могли быть лидерами аристократических гетерий (подобно Мегаклу, подавлявшему мятеж Килона, о чем будет сказано ниже), мы полагаем, что эта магистратура, скорее всего, была начальной ступенью в политической карьере, поскольку открывала путь в ареопаг[111].

Быть может, большей властью располагали представительные или коллегиальные органы, скажем, народное собрание или ареопаг? О народном собрании, повторимся, мы практически ничего не слышим вплоть до реформ Солона. Можно лишь предполагать его существование[112]. Что же в таком случае оно могло представлять собой? Известно, что в более позднее время голосование производилось по филам. Если бы так было до реформ Солона, то, как нам представляется, мы знали бы о филах чуть больше. Между тем сохранившаяся традиция содержит значительно больше информации о фратриях. В качестве примера можно указать на законодательство Драконта, в котором роль фратрии была достаточно велика[113]. Следовательно, если предполагать существование народного собрания до реформ Солона, резонно допустить, что афиняне голосовали по фратриям. А принимая во внимание предположение о взаимосвязи процессов появления аристократии и выделения фратрий в рамках фил, можно предположить, что влияние аристократии было подавляющим.