Афонская монашка для тебя

Он тут же припечатал меня тяжёлым взором, от которого внешне веял холод, а внутри стыл лед, говорящий, что ему уже «вот где» все малолетки вместе взятые. С секунду, разглядывал мой красный свитер с белым ромбом, джинсы, рваные кроссовки. Ядовито хмыкнул, повелительно махнул головой:

— Сбрось верх и волосы распусти.

— А ничего, что зима? Снег идет!

Я не чувствовала от взволнованности холода, но на улице не жарко. Крутанул мордой, коли нет — гуляй. Натуральный урод.

Не стану я догола раздеваться, но нужно, чтобы пропустили. И не возразишь этой сволочи, либо играй по его правилам, либо катись отсюда. А катиться нельзя. Злясь, понимая, что деться некуда, я сняла свитер и распустила волосы.

Под свитером на мне надета майка черного цвета. Грудь под тканью обозначилась замершими сосками, кожа тут же покрылась от мороза мурашками. На что второй охранник растянулся в ухмылке и причмокнул губами:

— Смотри-ка торчит. Красава. Ладно, иди.

Ждущие ревниво зафыркали. Я рванулась к дверям, в желтое тепло тамбура, веря, что там Соня. Мне всего-то забрать ее домой. Я поспать даже успею, будильник на семь утра, мой самолет улетает только после обеда.

Внутри пустого тамбура разбегались в стороны коридоры, затем ресторан, а впереди наверх вела парадная лестница. Слышно, как сдавленно доносятся монотонные звуки музыки. Они вводят в транс, мягко погружая посетителя в тягучую атмосферу ночной жизни.

И где искать? Набрала еще раз номер.

Тишина.

Посетителей в ресторане, почти нет. Пианист наигрывает в углу зала тихонько на рояле печальную мелодию. Как только появился бармен, парень с щегольскими усиками, я бросилась к нему:

— Девушку ищу. Соней зовут.

Он отрицательно помотал головой, принялся усердно что-то раскладывать у себя на стойке. Вероятно, надеялся, сама уйду. Я прикусила раздосадовано губу.

Два крыла разделены на верху, еще одной барной стойкой: направо вип-комнаты, налево танцпол.

По рассказам Юлии «Горящая шишка» действующее гнездо разврата. Человеку, приведшему сюда впервые, в голову не придет сравнить это место ни с гнездом, ни с развратом. Обстановка не вязалась с моими понятиями ночных клубов.

Она производила сильное впечатление, потому как смотрелась величественно: под ногами паркет, кругом люстры из хрусталя, узорами свисающие с высоченного потолка, стены в лепнине. Если бы не музыка, от которой расслабленность в воздухе висела в дозировке «ненасытно хочется и интенсивно можется». Если бы не несколько арктиков.

Они развалились за винтажными столиками на диванчиках утянутых тканью цвета крови, и так вольно и развязано ласкали своих спутниц и их прелести. На моих щеках проступил непрошенный жар. Господа ублажат свои горячие прихоти, сомневаться не приходится.

Девушка-бармен оказалась приветливее.

— Не видела? Русоволосая, молодая девушка. Соней зовут.

Она подмигнула мне, и поставила протертый стакан на стойку.

— На танцполе ищи.

На душе отлегло. По крайней мере, она не в вип-зоне. С последней я совершенно не представляю, что делать. Во-первых, охрана не пропустит, а во-вторых, приват, есть приват.

— Только это, — остановила меня барменша, когда я красная, двинулась в указанную сторону. — У нее счет большой.

— Насколько?

Девушка протянула бумажку с указанием счета.

Я ахнула и побагровела.

— Как?

— Не знаешь что ли? — она взяла стакан, начала натирать ленивыми движениями. — Заказывают десять коктейлей на всю компанию, и все.

В моей голове произошел быстрый расчет.

— Он что — золотой?

Та, мрачно цокнула.

— Жидкие шарики из золота, молекулярка, в янтарной фольге и настоящее шампанское. Не шампунь.

Я сердито сунула чек в задний карман джинсов. Убью. Потом.

Дверь на танцпол оказалась тяжеленой. Или это силы ушли от отчаянья? С первого раза не послушалась. Я нырнула в прокуренное, туманное помещение в серых и сизых тонах. Почва поплыла под ногами от неожиданной смены обстановки. Звук обрушивался в зале сверху. Дискошар сиял на потолке, отражал и бликовал зелеными, красными и синими лучами. Люди отплясывали на середине танцпола, и на волне их хаотичных движений в музыке тонули дым, запахи разгоряченных тел, колоритные софиты.

Я дошла до бара, вдоль стены. Распихала, сидящих девиц у высокой стойки, и протиснулась к бармену.

— Девушку ищу. Блондинку, — перекрикивала я, стараясь преодолеть музыку. Передала ему чек. Показала фото на телефоне. Он понял, указал в сторону сокрытой дымом, в глубине зала. Пришлось, протискивается дальше.

Гуй Ли, я заметила сразу. Мои глаза округлились от удивления и жути. Краска, какая осталась на лице нервно сбежала вниз, в район поджилок, и те задрожали.

Мой отчим. Отчим!

Соня сидела обнаженная до трусов с расстёгнутым лифчиком на чужих коленях. В его компании. Оседлав арктика, девушка демонстрировала всем свой зад и спину, прикрытую золотистыми локонами. Она беззаботно смеялась, запрокидывала голову, и вихляя туда-сюда грудью, покачивалась как поплавок.

Мужские руки крепко держали ее за талию, позволяя выплясывать, возбуждать собравшихся развязанным поведением. Рядом сидело четверо мужчин.