Афонские рассказы

После публикации в Америке дневника его духовного отца Феогноста, в котором старец раскрывал секреты умного делания, к Никанору потянулись русские эмигранты, желавшие помочь ему и другим оставшимся на горе старым монахам выжить. Эмигранты привозили спиртное, сутаж для плетения четок, одежду, деньги и покупали у стариков духовную литературу. Вырученные средства помогали старцам хоть как-то перебиваться и не умирать с голоду.

Отец Никанор жил здесь очень давно. Он был так стар, что как-то видел в Петербурге святого царя Николая на военном параде, о чем всегда охотно рассказывал своим посетителям. На Афон он попал весьма необычным образом.

Нынешний схимник Никанор был когда-то рядовым Захаром и воевал в рядах русской армии. Первая мировая война занесла его на Балканский полуостров, где он сражался в составе 2-й Особой пехотной бригады против болгар, присоединившихся к германской коалиции. Он всегда с особенным чувством вспоминал тот давний разговор со своим сослуживцем, умершим несколько лет назад здесь же, на Святой горе. Разговор, который заставил их покинуть линию фронта.

Шли бои в Македонии – спорных землях трех балканских государств. Солдаты давно не мылись, не могли как следует поесть и поспать. Прекрасная горная природа давно уже перестала радовать взор, брынза и орехи приелись. Солдаты грезили о родных лесах и полях. Огромный хребет Шар-Планины казался им горой смерти.

В тот день они лежали в грязном окопе, сжимая в руках винтовки. Вокруг стоял сырой туман, скрывавший все вокруг. Моросил дождик, медленно превращавший глину под ногами в скользкое месиво.

– Слушай, Антип, а что это болгары поперли против нас, не мы ли их спасли от турков?

– Да мы, кто же еще, Захар! Спасли «братушек» на свою голову, а они нам здесь свинцом отплачивают. Мне наш поручик объяснил: братья сербы захотели себе Македонию взять, а болгары считают эти земли своими, и плевать им на панславянское государство, которое сербы выдумали. Вот и стали болгары союзниками немцев. Из-за какого-то каменистого куска земли, где ни картошки не посадишь, ни пшеницы не посеешь, весь сыр-бор и вышел. Славяне, христиане православные бьют друг друга, как какую-то лютеранскую немчуру!

– Да болгары никакие и не славяне! Зря мы их вообще освободили.

– А кто же они тогда?!

– Поручик говорит, что сущие турки.

– Турки? Надо же! А лопочут почти по-нашенски.

Редкие пули свистели в воздухе, и русские солдаты лениво заряжали свои винтовки и стреляли в направлении невидимого противника. Никто не хотел воевать и наступать – просто палили бесцельно с обеих сторон, потому что таков был приказ.

– Слушай, а зачем убили этого Хфердинанда?

– А Бог его знает. – Захар вглядывался в туманную даль, надеясь хоть что-то разглядеть. – Антип! У тебя махорка еще осталась?

Захар с утра выпустил уже шесть пуль и законно считал, что на сегодня воевать хватит.

– Давай, брат, подсмолим дыхалку. – Сослуживцы сели на дно окопа и скрутили две «козьих ножки».

– Ты, Захар, слушаешь агитаторов?

Даже на южном фронте революционные идеи уже пустили свои побеги, и больше всего привлекал солдат лозунг: «Штыки в землю – и по домам!».

– Я думаю, брат, они хоть и подлецы, во многом правы: на кой нам сдалась эта война?

– Война-то, она, конечно, никому уже не нужна. А вот отец Епифаний говорит, что агитаторы эти – слуги самого дьявола. Правда, он и Керенского не жалует. Тот тоже вроде безбожник.

Захар вновь зарядил винтовку, поднялся и выпустил пулю вдогонку усиливающемуся ветру.

– Да уж! Бога эти нечестивцы точно не признают. А что же мы тогда воюем за такое правительство?

– А куда пойдем, Антип? Домой, к Керенскому? Так за дезертирство расстрел полагается.

Солдаты скрутили из листов полкового устава еще по одной «козьей ножке» и снова задымили.

– Может, в монахи подадимся? Мы же почти у самого Афона.

– Ахфона? Это Святой горы, что ли?

Антип был курянин и произносил букву «ф» как «хф», что всегда смешило его друга.

– А что, мысль хорошая.

С этого момента друзья стали планировать побег. Через неделю они на золотой рубль, который Антип хранил на всякий случай, купили недельный запас продуктов и пошли по направлению к греческой границе. Многие мытарства пришлось им перенести, прежде чем добрались они до Святой горы! Но дело того стоило – Захар дожил до глубокой старости, став схимником с именем Никанор и даже почитаемым в Америке и Европе православным старцем.

Но вначале все было непросто. Солдаты поселились в скиту Крумица, что находится почти рядом с Уранополисом, и прожили там три года. Захару не нравилось, что здешние монахи почти не молились, а только работали и ели.

– Почему вы не учите нас творить Иисусову молитву? – как-то раз пристал он к самому скитоначальнику. – В Добротолюбии даны указания, что настоящий монах должен изучить художественную молитву. Это, так сказать, цель всего монашеского пути. А мы только работаем, словно миряне. Даже мясо едим, а в Добротолюбии написано, что…