Афоризм обмана (СИ)

 — Мне совестливо извиняться во второй раз. Но я мог иметь на это полное право, если бы я не признал в вас Флаффи. Однако я все равно прошу простить меня! Нет. Это не так… — джентльмен стал шагать по номеру. — Я знаю, что поступил не правильно. До этого, мне было абсолютно все равно, — не унимался молодой человек, — Однако я не женился бы на вас, если и вправду не был в вас влюблен. Вы не слышите меня, потому что не умеете. Но я знаю, каково это быть глухим, и что значит чувствовать, как глухи к тебе. Да я урод, дурак, сволочь, но Флаффи по-прежнему сияет. Но не в этом мире, а здесь, — кажется Грей хотел приложить руку к сердцу, но усомнился, есть ли там оно вообще. — Это бессмысленно. Мне все равно, понимаете ли вы меня или нет, но вы не можете просто взять все и забыть! Я знаю, что сейчас у вас мозг абсолютно другой, нежели у Флаффи, а сердца как такового и восе нет… Однако вы не можете меня не выслушать! Если вы Ева, и у вас было хоть что-то родное с Ивой, вы не можете так просто отнестись…

Грей не понимал, что общается с пустотой. С каждым его пламенным словом молодой человек чуть не сгорал до тла. Нет, он не терял надежды:

 — Нет больше ни у кого сил любить. Мозг без любви… Ничтожество… Если… Если бы кого-нибудь любил, твой мозг не мог бы работать. А ты так старался всюду его использовать, забывая о чувствах… А теперь и вы! — он слабо улыбнулся девушке, которая все также, не изменившись, смотрела на него. — А теперь и вы… — опустил Грей глаза и подошел к дивану, так как чувства превратились в настоящую боль в сердце. — Я эгоист, — все медленнее и медленнее говорил он. — Но только не становитесь мною, — он в последний раз бросил свой взгляд, в котором огонь все еще не угасал. Но не-че-го. Девушка что-то напевала и не единый мускул не дрогнул на ее лице.

Грей перестал дышать. Глаза его замерли. Дыхание остановилось. Все.

 — А что, если дождь — это слезы неба? Тогда солнце его улыбка, — слеза покатилась по щеке девушки.

Грей безнадежно поднял на нее глаза.

 — Флаффи! — он как умалишенный вскочил и бросился к ней. — Это ты! Я знал! Я знал! Ты помнишь! Ты все помнишь! — он плакал и как ребенок прижимался к Еве, надеясь найти утешение. — Я знал.

Ева тоже плакала и обнимала молодого человека. Она вернулась. Флаффи не покинула его. Грей не мог оставить Еву одну ни на секунду. Никогда еще не был он так сильно убит и так счастлив. Как же сложно все в этой жизни происходит… Вскоре в номер ворвалась Аттерми, которая сразу же бросилась обнимать и целовать подругу. Лицо ее тоже было мокро, а глаза красные. Нет, это были не слезы счастья. Это были слезы победы, основанной на огромных потерях. Никто никогда так не плакал как они: так бесшумно и так горько. Джеймс заставил Грея пройти с ним в другой номер. Мистер Кью был готов вот-вот свалиться на пол и больше не вставать, однако Джеймс поддержал его и усадил в мягкое бархатное кресло. Через пару минут Грей пришел в себя. Он был сильно утомлен, но так счастлив, что не мог собраться с мыслями.

 — Как? — наконец-то спросил у Джеймса Грей.

Мистер Вольтер облокотился на стену, хмуро посмотрел на собеседника и ответил не без холодности:

 — Я знал, что все так произойдет, поэтому поспешил забрать Флаффи к себе. С помощью мистера Колибера я нашел Еву и почти сразу сделал операцию, переместив сердце назад.

 — Должно быть, вам неясно почему я позволил вам зайти к ней.

 — Поистине нет. Но вы помогли мне. Я полностью благодарен вам.

 — Потому что мы оба ужасны. Я виноват в том, что предложил вам эту сделку, а вы виновны в том, что согласились и не выполнили ее. Получается, что вы даже сильнее провинились. Однако вы привели ее в себя.

 — Она не вспомнила меня мозгом ее память потеряна, однако ее душа открылась мне. Ее душа все та же.

 — Я хочу этим сказать, что мы должны исправиться.

 — Вы бы знали, как мне потом было плохо, когда вы раскрыли за меня преступление.

 — Как видите, я дал вам славу взамен на любовь.

 — Слава меня уничтожила.

 — Как и любовь.

 — Нет: с ее помощью заново родился.

Джеймс изменил позу и внимательно взглянул на Грея, который в это же время тоже смотрел на брата возлюбленной.

 — Мы с вами поступили не правильно. Вы искупили уже одну вину, в отличие от меня, но у вас есть еще и вторая.

 — Я не могу отпустить ее. Но ради нее самой я найду того человека, которому смогу доверить Еву, — еле-еле выговорил он. — Нет, не найду… Я умру, пока буду искать его, умру, когда увижу, как он на нее посмотрит! Нет, боюсь, все закончится плачевно, если я отдам ее кому-то.

 — Она изменилась внешне, так как операции сделали свое. То, что она вас любит по-прежнему я даже не смею врать. Однако, моя сестра больше не потеряет памяти, чтобы простить нас, вы должны это помнить и жить так, чтобы больше не допускать подобных случаев. Вы обязаны быть хорошим мужем, а я хорошим братом.

Грей словно не расслышал последних слов, так лицо его обратилось к Джеймсу:

 — Что вы сейчас сказали?!

 — Вы разве не собираетесь на ней снова женится? Вы отказываетесь?

Грей рассмеялся ненастоящим смехом: