Читаем Афоризмы полностью

Агамемнон у Гомера (…) «От горя рвет нестриженые волосы», – строка, над которой посмеялся Бион, сказав, что нужно быть очень глупым царем, чтобы в скорби рвать на себе волосы, как будто лысая голова свободна от горя.[294]


С шуткой обращайся осторожно.

Ты, возможно, будешь понят ложно.


Самомнение – помеха успеху.


Тревожнее живется тому, кто больше всего жаждет благоденствия.


Уродливая жена будет тебе наказанием, красивая общим достоянием.


Не следует бранить старость: ведь мы и сами рады были бы дожить до старости.


Завистник печален или потому, что его самого постигло несчастье, или потому, что кому-то другому повезло.

Гераклит

(конец VI – начало V вв. до н.э.)

эфесский философ-диалектик, представитель ионийской школы

Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, когда они находят горох для еды.[295]


Солнце – не только новое каждый день, но вечно и непрерывно новое.[296]


Если бы все существующее превратилось в дым, то органом познания были бы ноздри.[297]


Из всего – одно, и из одного – все.[298]


Все движется.[299]


Не чая нечаянного, не выследишь неисследимого и недоступного.[300]


Родившись, они [люди] стремятся жить и, тем самым, умереть, лучше же сказать – успокоиться, и оставляют детей, порожденных для смерти.[301]


Смерть – все, что мы видим, когда бодрствуем, а все, что мы видим, когда спим, есть сон.[302]


Людей ждет после смерти то, чего они не ожидают и не предполагают.[303]


Космос (…) не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий.[304]


Многознайство уму не научает.[305]


За закон народ должен биться, как за городскую стену.[306]


Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера.[307]


Один для меня – десять тысяч, если он наилучший.[308]


В одни и те же воды мы погружаемся и не погружаемся, мы существуем и не существуем.[309]


Гармония мира натянута в противоположные стороны, как у лиры и лука.[310]


Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки: царство над миром принадлежит ребенку.[311]


Война есть отец всего. Она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными.[312]


Скрытая гармония лучше явной.[313]


Путь вверх-вниз один и тот же.[314]


Бессмертные – смертны, смертные – бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают.[315]


Прекраснейшая из обезьян безобразна в сравнении с человеческим родом.[316]


У бодрствующих один, общий мир, а спящие отворачиваются каждый в свой собственный.[317]


В одну и ту же реку нельзя войти дважды.[318]


Не будь солнца, мы бы не знали, что такое ночь.[319]


Без солнца не было бы ночи.[320]


Глаза – более точные свидетели, чем уши.[321]


Для бога все прекрасно и справедливо; люди же одно признали несправедливым, другое – справедливым.[322]


Людям не было бы лучше, если бы исполнялись все их желания.[323]


Болезнь делает приятным здоровье, зло – добро, голод – насыщение, усталость – отдых.[324]


Характер человека есть его демон. (Т. е. характер определяет судьбу.)[325]


Природа любит скрываться.[326]


Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется.[327]


Взрослый муж слывет глупым у бога, как ребенок – у взрослого мужа.[328]


На вопрос, почему он молчит, Гераклит ответил: «Чтобы вы болтали».[329]


Просьбою эфесцев дать им закон он [Гераклит] пренебрег, ибо город был уже во власти дурного правления. Удалившись в храм Артемиды, он играл с мальчишками в бабки, а обступившим его эфесцам сказал: «Чему дивитесь, негодяи? разве не лучше так играть, чем управлять в вашем государстве?»[330]


Ум – бог для каждого.


Звери, живя вместе с нами, становятся ручными, а люди, общаясь друг с другом, становятся дикими.


Мышление – великое достоинство, и мудрость в том, чтобы говорить истинное и чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с ней сообразно.


Доверять неразумным ощущениям – свойство грубых душ.


Народ должен защищать закон, как свой оплот, как охранительную свою стену.


Правда настигает лжецов и лжесвидетелей.


Своеволие следует гасить скорее, чем пожар.


Взаимную беседу следует вести так, чтобы каждый из собеседников извлек из нее пользу, приобретая больше знаний.

Геродот Галикарнасский

(ок. 485 – ок. 425 гг. до н.э)

автор первого известного исторического сочинения («История»)

Пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но лучше удачливым. (Приписано Салону.)[331]


Ушам люди доверяют меньше, чем глазам.[332]


Женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд.[333]


Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги.[334]


Человек – лишь игралище случая.[335]


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии