Афоризмы и мысли об истории

Призыв к тому, что делается без того — рабочие уже на работе, а глупый бездельник бегает и кричит: «Ребята, скорей на работу!»

Хр[истиан]ство дано было не как готовый общественный порядок, тогда оно было бы нелепой затеей, а как идеал личной жизни, который, единица за единицей перерабатывая людей, тем улучшает общежитие всякого полит[ического] склада.

Наружность протрезвившегося Любима Торцова с отросшими волосами — нечто среднее между длинноволосым попом и лохматым нигилистом — расстрига.

Десертный оратор, Дон Жуан философии.

Что-то пошлое, дурацкое, точно дуралей озорн[ой] ворвался в рабочую комнату, где делали свое дело, все перепутал, напакостил и убежал.

Это прямой внук Аввакума: христианское сознание своего времени. За христианство принял вселенское; только тот за эту иллюзию умирать готов был, а этот из нее делает промысл отхожий.

Истор[ическое] и еванг[ельское] хр[истиан]ство.

Атеисты всемилостивейше пожалованы в действительные статские хр[истиа]не.

Хочет спасать гуртом, не поодиночке, как доселе.

1892 г.

7 мая

Ведь только во сне твое сознание становится вне истории и то лишь одно сознание, а твой грезящий аппарат остается в ее сфере, в области культуры; твое одеяло, которое дает тебе возможность грезить, не стуча зуб об зуб, и твоя добросовестная хозяйка, накормившая тебя безопасным обедом, — ведь это продукты культуры, плоды просвещения, истории. Хромой Ярослав, разбитый Святополком и бежавший в Новгород, не имел ни того, ни другого на своем трудном пути. Идя по тротуару, ты видишь, что встречный обходит тебя слева, и ты норовишь посторониться вправо; извозчик предлагает тебе свои услуги, и ты, имея чем ему заплатить, садишься. Он едет рысью, нахально кричит «берегись» переходящим дорогу мужчинам и женщинам и вдруг без окрика осаживает лошадь. «Что случилось?» — думаешь ты. Ничего, — через дорогу плетется ребенок! Ты думаешь, что все это так просто и естественно, что это искони бывало и всегда быть должно, что мир создался с правилом держаться правой стороны и не давить ребенка. Нет, это не природа, а история. Это не сотворилось, а выработалось, стоило много трудов, ошибок, вдохновенных замыслов и разочарований. Когда ты, бывало, сидел за своим письменным столом, торопливо составляя реферат профессору для зачета полугодия и помышляя тоскливо о пропущенной «Руслане и Людмиле», ни перед собой, ни в себе ты не мог бы найти предмета неисторического: бумага, перо, профессор, опера, самая тоска твоя по ней, наконец, ты сам, как студент, зачитывающий полугодие, — все это целые главы истории, которых тебе не читали в аудитории, но которые ты должен понимать на основании тебе читанного. Размышляя о причинах Реформации, ты обо всех этих мелочах ровно ничего не думал и даже не считал их предметами, достойными размышления, а ведь и причины Реформации читались тебе только для того, чтобы приучить и расположить тебя размышлять о таких мелочах. Чтобы уметь создавать желательные людские отношения, надобно знать, как создавались действительные отношения. Знание прошедшего учит понимать настоящее, а понимать настоящее нужно.

1893 г.

Духи хороши, когда уничтожают запах, и невыносимы, когда сами становятся запахом.

16—19 июня

Значение идей в истории. Два рода идей: 1) маниловские мечты о несбыточном или донкихотские призраки отжитого и 2) новые комбинации мышления, знания и общежития, выведенные из наличных и усовершенствующие наличное мышление, знание или общежитие.

Иногда методологическая ошибка в преподавании есть просто педагогическая бестактность, следствие не сбившегося мышления, а испорченного сердца. Прилагать ко всем историческим явлениям статистический или иной подобный специальный метод, имеющий свою особую сферу применения, — все равно, что лечить все болезни хиной. Это методологическая ошибка. Одобрять приемы борьбы национальных или партийных интересов с точки зрения нравственных правил значит смешивать политику, т.е. борьбу, с личной моралью, действие против врага с чувством к побежденному ближнему: это педагогическая бестактность.

Устав запрещает нам открывать заседания для публики; но он не предписывает нам таить от публики наши слова и поступки. Не зажмешь рта и не остановишь пера, да и нужно ли? Заседание перестанет б[ыть] тайной, как скоро звонком закроется.

Тупые практики часто обзывают красноречием убедительность слова и ясность мысли, к[ото]рых лишены сами.

«Съезд историков в Мюнхене». — «В[естник] Евр[опы]», 1893, июнь (Брикнера). Доселе верили в общеобразовательное значение истории, как всякой науки, и в преподавании ее старались возбуждать мысль, образуя ум, питать нравственное чувство образцами доблестей и ужасами пороков, но не действовали прямо на волю, не подготовляли к деятельности практической в известном направлении, не дрессировали посредством изучения истории, а просто учили истории, предоставляя учащемуся самому добиваться конечных практических выводов и житейских приложений.