Сексуальность была изобретена в свое время в качестве привлекательной игровой площадки для господина случая. Сейчас речь идет о том, чтобы это развлечение держать в границах, чтобы случай не натворил большего, чем может перенести мир.
Человек тот, кто знает больше, чем обезьяна в джунглях, что ему делать со своей сексуальностью.
Объятия — это способ удостовериться в обладании друг другом и порадоваться тому, чем владеешь.
В эпоху романтизма эротику напоказ не выставляли. Однако люди в эпоху романтизма от этого не вымерли.
Кто позволил другому человеку проникнуть в самые глубокие и потаенные слои своего существа, связал себя с ним, но остался самим собой, тот будет уважать его, даже если он когда-нибудь решит пойти своей дорогой один.
Посмотреть на первоосновы жизни глазами женщины — надежда многих мужчин. И для многих она стала роковой — для тех, кто не смог отличить лужи от бездонного моря.
Любовь — это надежда для тех, кто к ней стремится, и утверждение для тех, кто ее достиг.
Кто злоупотребляет доверием, может на любовь не надеяться.
Там, где правит любовь, люди не оскорбляют достоинства друг друга.
То, что называется любовью с первого взгляда, на самом деле феномен спонтанного доверия.
Там, где зарождается любовь, вспыхивает борьба двух людей против всего мира.
Человек мистического склада страстно влюбляется, часто не зная и не желая по-настоящему узнать предмет своей любви.
Когда природа хочет надолго соединить людей, она придает их взаимному влечению волшебство неповторимости, а их поступкам аморальность.
Любовь никогда не дается даром. Только свой ценник она обычно надежно прячет.
Смысл чувства любви состоит, видимо, в том, чтобы доказать друг другу, что влюбленные способны на сильные чувства и потому на великие свершения.
Любовь и доверие делают человека свободным. Серьезность в любви — это страх перед ее концом.
Любовь, которая не чувствуется молча, но о которой думается вслух, уже немолода.
Любовь — это клей, которым природа склеивает все, что, по ее мнению, слишком слабо, чтобы выжить в этом мире в одиночку.
Любовь требует, чтобы человек относился к другому человеку лучше, чем к самому себе. Что для людей эмансипированных оказывается порой непосильной ношей.
Любовь может быть долгой, если от нее есть польза.
Любовь не слепа. До тех пор, пока она не выполнила своего предназначения, она видит даже больше, чем существует в действительности.
Кто любит, тот душой всегда с любимым.
Кто что-то любит, тот расспрашивает обо всем и сравнивает все вокруг, чтобы сформулировать, что представляет собой предмет его любви.
Скажи мне, кому ты в мыслях рассказываешь о своих чувствах, с кем делишься своими мыслями, и я скажу тебе, кого ты любишь.
Влюбленные грезят действительностью, и действительность становится для них сном.
То, что любовь дает, она дает легко и никогда об этом не жалеет.
Секс без любви — пустое занятие… но среди пустых занятий — одно из самых лучших.
Интуиция влюбленного — странное увеличительное стекло: в зернах, которые заложены в человеке, она как бы видит уже расцветшие злаки, искры предстают перед ней пламенем…
Человек, который любит, видит в жизни куда больше красоты, чем тот, кто не любит. Возникает как бы особая эстетика любви — серая пелена привычности спадает с вещей, и человеку открывается их подспудная прелесть.
Рождение любви — не мгновенный удар, а постепенная перестройка всей внутренней жизни человека, переход ее — звено за звеном — в новое состояние. Новое для человека ощущение, входя в ряд его привычных чувств, изменяет их одно за другим, просвечивает сквозь них, — как капли краски, падая в воду, сначала неуловимо, а потом все ярче меняют ее цвет.
Любовь — как бы монарх среди чувств, самое манящее из всех, но и самое обманное, самое разочаровывающее. Она дает самое сильное наслаждение и самую сильную боль, самое острое счастье и самую тяжелую тоску. Ее полюсы и контрасты сливаются в массу неповторимых сочетаний, и какое из этих сочетаний выпадет человеку, такой он и видит любовь.