Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Всеобщая подача голосов, навязанная неприготовленному народу, послужила для него бритвой, которой он чуть не зарезался. (А. И. Герцен, 17, 2)

С консерватизмом народа труднее бороться, чем с консерватизмом трона и амвона…

Народ – консерватор по инстинкту, и потому, что он не знает ничего другого, у него нет идеалов вне существующих условий… Чем народ дальше от движения истории, тем он упорнее держится за усвоенное, за знакомое. Он даже новое принимает в старых одеждах.

(А. И. Герцен, 17, 3)

Государство везде начинается с полного порабощения лица – и везде стремится, пройдя известное развитие, к полному освобождению его. (А. И. Герцен, 17, 3)

Вы «свобода» нам кричите,

Я одной себе ищу —

Думать так, как я хочу,

А не так, как вы хотите.

(А. Н. Майков, 6)

РОССИЯ И ЕВРОПА

…Живали мы преж сего, не зная латыне,

Гораздо обильнее, чем мы живем ныне;

Гораздо в невежестве больше хлеба жали;

Переняв чужой язык, свой хлеб потеряли.

(А. Д. Кантемир, 1, 1)

В истину могу я сказать, что если, вступя позже других народов на путь просвещения, нам ничего не оставалось более, как благоразумно последовать стезям прежде просвещенных народов, – мы подлинно в людскости и в некоторых других вещах, можно сказать, удивительные имели успехи и исполинскими шагами шествовали к поправлению наших внешностей. Но тогда же с гораздо вящей скоростью бежали к повреждению наших нравов, и достигли даже до того, что Вера и Божественный закон в сердцах наших истребились, тайны божественные в презрение впали, гражданские узаконения презираемы стали… (М. М. Щербатов, 4)

И если кто желает из прошедшего и настоящего узнать, каким путем и до коликого величества доходил и возвышается ныне росс, тот может из истории уверен быть, что и он к достижению своего благополучия имел подобные греку и римлянину желания, которые дабы счастливо совершить, призывал Бога и человеков на помощь. (С. Е. Десницкий, 1)

Не взирай на молодых кощунов, ненавидящих свое отечество; они и самые добродетели предков своих пересмехают и презирают. (Н. И. Новиков, 3)

…Или я скот, чтоб не следовать тому, что хотя один раз случилось в Париже? (Д. И. Фонвизин, 4, 2, 6)

Всякий, кто был в Париже, имеет уже право, говоря про русских, не включать себя в число тех, затем что он уже стал больше француз, нежели русский. (Д. И. Фонвизин, 4, 3, 3)

Ах! отдайте нам наши бороды и сарафаны и отнимите от нас то, что более всего разделяет нас от Европы, от просвещения и христианской религии, чем все костюмы в мире! (А. И. Тургенев, 5, 31 ноября 1826 г.)

Больно будет русскому, если уже и Платон его будет думать, что древние греки были умнее древних русских. Они были просвещеннее и ученее нас; но это еще не есть тот здравый смысл, который более или менее имеет всякий народ… (А. И. Тургенев, 7)

Просвещение европейское, которое каким-то чутьем у нас ненавидят, – великое, важнейшее дело… (А. И. Тургенев, 9)

Во Франции история делается еще, в Англии она уже давно сделана и даже написана; остается только читать ее и прислушиваться к тем отголоскам, которые приносятся туда из шумной Франции. (А. И. Тургенев, 12)

В Англии, где судьи так хороши, законодательство так дурно оттого, что всегда… держались коренного государственного обычая не переменять законов, не делать кодификаций и не вводить новых элементов в старый хаос, а продолжали хаос порядком. (А. И. Тургенев, 19)

Французы-учителя не менее опасны и вредны французов-завоевателей: последние разрушают царства; первые – добрые нравы, которые, неоспоримо, суть первейшим основанием всех обществ и царств. (Ф. Н. Глинка, 5, 1, Описание Отечественной войны, 26 сентября)

Признаюсь тебе, что сколько я ни люблю прежних французских, а особливо драматических писателей, однако желал бы, чтоб язык их менее употребителен был у нас. Он такой же вред делает нашему, как ничтожный червь прекрасному величественному древу, которого корни подтачивает. (Ф. Н. Глинка, 5, 1, Описание Отечественной войны, 26 сентября)