Африка

мальчика за экспериментами под покровом голубых елей. Бедняжка искала своего

котенка. Услышав последний писк боли от своего любимца, она подняла нижние ветви

пушистой ели и уставилась на меня своими влажными и глупыми глазами цвета

плесени.

- Сережа! Это у тебя тут мой Кусичка? Сережа! Почему у тебя сумка в крови? Сережа!

Отвечай!

Эта сучка вызвала полицию, натравила на мать и меня весь дом.

Из-за этой сучки мы переехали в маленький городок.

Из-за этой сучки мама поехала со мной детский психологический центр.

Надо признать, если бы не эта сучка, я бы не понял, что если стану врачом - у меня будет

доступ к большему, чем домашние твари.

Спасибо тебе, соседочка, спасибо тебе, Кусечка с белой манишкой на шейке. Без вас я бы

не стал звездой психологии.

Я не попал бы в центр, где такие же, как и я, научили меня новым экспериментам в

познании боли и жизни.

И теперь моя добыча подобна мне по образцу тела и мысли.

***

Ане было всего семь. И предложить ей прокатиться на машине за золотыми обертками

от конфет было несложно.

Частный сектор, камер нет. Я катался здесь половину лета на велосипеде, высматривал и

вынюхивал добычу. Собирал солнечные абрикосы и подсматривал.

Кто из детей не нужен маме и папе?

Ну-ка, ну-ка? Кого оросить надеждой боли и радости одновременно? Кто хочет стать

частью большего?

- Аня, домой! - крикнула ей мама, а ребенок продолжил строить канавки из ручья, что

струился из большой лужи и манил синие глаза Ани отблесками света фонаря.

Но Аня не беспокоится. У мамы развязный, пьяный голос. Очень хорошо! Позвольте

себе еще налить!

Родители не выходят, хотя уже 23.00 и темнота не пугает Аню, не пугает ее и

одиночество. И уже полчаса никто за ней не идет.

Свет падает от лампы у входа на воду. Аня копается в грязи. Милая кошечка Аня, знаешь

ли, что ждет тебя завтра?

Я приехал к ней на следующий день в это же время.

План был простой.

Взять машину напрокат, оставить ее в другом прокате.

Взять еще одну машину, чтобы быстро схватить Анюту и в мешок.

Толик прикроет. Если надо!

Немного ударить по светловолосой головке.

Тише, тише Анечка, не плачь,

Не утонет в речке мяч.

Будут розами цвести,

Твои глазки как цветы!

Сперва в мешок снов и страхов.

Снять с нее часть одежды для приманки и отвлечения.

Я совершил только одну ошибку. Пошел с мешком, полным боли, к реке по привычке,

чтобы поиграться и выкинуть ее. Только на берегу понял, что придется идти с мешком

обратно и уже другим путем, запутывая следы.

Я хотел погладить розовую и нежную кожу. Понюхать ее выделения страха.

Немного обоссалась.

Немного обосралась от шока.

Но испугался, что не донесу сперму до дома. Роса жизни выльется прозрачными

струйками в штаны.

Анюта в мешке стала скулить только в квартире, куда я ее поднял ночью, пока никто не

видел.

Здесь все спят ночью.

Ночью здесь все спят, кроме меня.

И только мне не снятся сны.

Сны снятся Анюте.

В мешке сверху лежал большой толстолобик, чтобы показать соседям, если спросят.

Удочки и заранее обмазанные грязью сапоги.

Все правильно? Все. Если что, Толик прикроет.

Толстолобика в соль, потом повешу на балконе. Пусть все видят, я рыбак.

В 2 часа ночи я уже стал готовить добычу к превращению ее святую воду.

***

Поскуливать из мешка Анюта перестала после часового эксперимента по подготовке

тела первой части эксперимента по получению эссенции.

Я зажал ей ротик тканью мешка, размахнулся берцами и прервал попытку крика.

Косточки челюсти хрустнули, как веточки елей в зимнем лесу.

- Эй, Анечка! Анечка, деточка, дай-ка я тебя сейчас разорву на частички, ты будешь

лепестками моего сердца, слышишь, Анечка?

В ответ я услышал хрип. На часах было около трех ночи.

Теперь осталось только упаковать ее в пластиковые мешки и склеить их разогретым

ножом. Если запах дерьма не чувствуется, значит, на всякий случай, еще один мешок,

снова заварить и оставить в теплом месте на балконе.

Пять часов сна достаточно, чтобы чувствовать себя бодрым.

Для этого нужно правильно питаться.

Один раз в день.

Перекусывать кефиром и фруктами.

Спорт.

Тренажерный зал.

Час на обозрение окрестностей.

Осенью дети пойдут в школу, их маленькие пальчики будут держать мамы. Папы будут

помогать забраться в автомобиль малышне, а бабушки недовольно вести внучат в школу

и срывать на них свое неудовольствие жизнью.

Но это осенью, а сейчас, летом, детей ведут на утренники.

Они бегают по улице, вот только есть странные дети, эти четверо с толстяком, что

осторожны и медлительны. Учитель сказал, что они не моя добыча, а его.

Ладно. Как скажешь, Учитель. Мне по нраву озорные улыбки и невинность, чем такие

серьезные детки.

Серьезные детки могут побить, как это случилось с ним в детском лагере. Подростки

быстро научили его сосать всем по очереди, заставили есть падаль, мертвого голубя. Его

сладкий вкус смерти растворялся во рту, жег пищевод и привел его в лазарет.

Снова вызвали маму.

Снова переехали в маленький городок.

И теперь он был осторожный настолько, что мама поверила ему.

Она поцеловала его и рассказала правду про папу.

Папа был один из садистов-милиционеров, изнасиловавших маму, когда она шла домой

из библиотеки, где работала.

Кто именно, она не знала.