Африка грёз и действительности (Том 2)

Через некоторое время мы встретили за Шиллаве отряд дорожных рабочих и получили возможность ознакомиться со всей остроумной планировкой термитного города — сетью сортировочных станций, улиц, площадей, рабочих мастерских, амбаров, жилых помещений и родильных домов. Мы наблюдали также картину смятения застигнутых врасплох жителей термитного небоскреба, которые пытались спасти хотя бы еще не родившееся поколение. Оказывается, разрушенные и размельченные термитники используются дорожными рабочими как превосходный материал для ремонта дорог, гораздо лучший, чем окружающий песок, и не так легко распыляющийся. Термитный раствор даже вывозят за сотни километров. Он используется при оборудовании самых лучших теннисных площадок в Найроби и других городах Экваториальной Африки.

Мы остановились у одного из бесчисленных термитных небоскребов высотой более 10 метров и представили себе, как десятки и сотни тысяч термитов ведут деятельное существование внутри огромной постройки. Мы сравнили высоту жилищ человека и термитов.

Нью-йоркский небоскреб «Импайр билдинг» — карлик в сравнении с относительной высотой термитных небоскребов в огаденском буше. Если бы высота построек, воздвигнутых человеком, находилась в таком же отношении к постройкам термитов, в каком находится рост человека к крохотным тельцам термитов, то американские небоскребы должны были бы вздыматься на две тысячи метров над потоком автомобилей, движущимся по Бродвею.

Любопытные страусы

Последние звуки «концерта», который исполняли шины нашего автомобиля, двигаясь по глубокому песку, замирали на дороге. Басовыми тонами звучали колеи, проложенные в песке шинами разных профилей американских грузовых машин из лагеря около Уардере. Переваливаясь из одной колеи в другую, мы комбинируем тона, подбираем гармонии, чтобы развлечься и разогнать уныние, навеянное однообразной высохшей растительностью вокруг нас. И вдруг — шипение вытекающего воздуха.

— Прокол! Быстро домкрат, пока колесо не село!

— Поздно, уже село! Но с чего бы это? Откуда здесь гвоздь возьмется? И покрышка не лопнула, а то бы мы услышали выстрел. Ну-ка, покажи скат.

— Колышек! И смотри, сколько их здесь в песке! Шифер в Нубийской пустыне не повредил нам шин, а здесь это сделал колышек.

— Я бы хотел его вытащить.

— На память об Огадене, благодарю покорно!

— Нет, сувенира не будет. Даже клещами не вытащишь этого колышка из шины.

Только мы двинулись после смены шины, как село другое колесо. Едем, как по шипам.

Наконец после 300 километров пути колеса зашуршали по асфальту. Асфальт гладкий, как ладонь. Мы не проехали через пограничную заставу, не видели пограничной охраны, но поняли, что попали в Итальянское Сомали. Мы проезжаем уже через третью из бывших итальянских колоний на африканском материке, и все три встречали нас одинаково: прочным великолепным шоссе. Точно так же выглядела прибрежная магистраль в Ливии, и с такой же радостью мы приветствовали асфальт на дорогах Эритреи, после того как выбрались из чистилища суданских ущелий. А теперь, пройдя тысячи километров по развалинам эфиопских шоссе и пескам Британского Сомали, мы снова видим асфальт под колесами нашей машины. Даже третий прокол, виновником которого был обыкновенный гвоздь, и тот не в состоянии испортить нам радость.

Вулканизируем камеру, используя ток от батареи, и в уме подсчитываем, сколько часов нам нужно, чтобы преодолеть остающиеся до Могадишо 400 километров пути, если ничего не случится. С утра мы прошли 300 километров и в 5 часов вечера начинаем дальнейший путь. На таких дорогах, как те, что ждут нас теперь впереди, до самого побережья Индийского океана, можно составлять расписание пути и можно в него уложиться.

Мягкий полумрак спускается на землю, когда дорогу нам пересекает большое стадо антилоп куду. Это, вероятно, самые красивые из всех видов африканских антилоп. Высоким стройным телом они напоминают взрослых карпатских оленей, но отличаются от них тем, что головы самцов украшены рогами более метра в длину, изогнутыми в великолепные спирали. Даже на большом расстоянии видны белые полосы, которыми заштрихованы их бока. Изящными прыжками скрываются они в кустарниках. Жаль, света мало и нельзя заснять их на ленту фильма.

Высотомер, показывавший вчера в Харгейсе 1200 метров, упал до 200 метров и продолжает падать. Влажный и теплый воздух, окружающий нас, — верный признак, что местность продолжает понижаться и что мы приближаемся к морю. У самой дороги появляется большая стая страусов. Ясно различаем огромные выпученные глаза этих степных бегунов, неподвижно застывших у дороги и с любопытством разглядывающих нас с наблюдательных вышек своих длинных шей. Потом один из них побежал медленными переваливающимися движениями, и через мгновение вся стая исчезла в буше.