Африка. Из прошлого в будущее

Собственно говоря, Сейшельские острова — это лишь один из архипелагов, входящих в состав одноименной республики, возникшей на месте бывшей британской колонии в 1976 году. Остальные — Амирантские, Альдабра, Фаркуар и другие, более мелкие, — разбросаны в северо-западной части Индийского океана на площади около миллиона квадратных километров. Никто точно не знает общего числа островов, островков и атоллов, образующих это государство. Многие из них необитаемы и даже не имеют названий, население других составляет всего десяток-другой жителей.

Общая площадь девяноста двух «учтенных» островов составляет 444 квадратных километра, с населением около 65 тысяч человек. Самым крупным является остров Маэ, вытянувшийся в длину на 27 километров, а в поперечнике едва достигающий восьми. Здесь живут девять из каждых десяти жителей страны и находится ее столица — город Виктория с 14 тысячами обитателей.

Маэ — это, по существу, огромная гранитная глыба, поросшая буйной тропической растительностью и почти на тысячу метров вздымающаяся над уровнем моря. Вокруг разбросан десяток мелких островков, каждый из которых представляет собой вершину подводной горы. Кроме Маэ еще около тридцати островов сложены из твердых гранитных пород.

Другие архипелаги состоят в основном из коралловых атоллов, на которых гнездятся миллионы птиц, а в омывающих их водах водится рыба девятисот различных пород. Поистине бесценную коллекцию ракушек может собрать любитель на песчаных пляжах и отмелях. У берегов и в обширной лагуне самого крупного в мире атолла — Альдабра — обитает около ста тысяч гигантских морских черепах, подобных которым можно встретить только на противоположной стороне земного шара — на Галапагосских островах.

Много чудес на Сейшелах. Здесь никогда не бывает разрушительных циклонов, землетрясений и других стихийных бедствий, от которых часто страдают другие острова Индийского океана. Здесь не водятся ядовитые змеи и хищники. Совершенно неизвестны тропические болезни — малярия, желтая лихорадка, брюшной тиф или холера. Зимой и летом — если можно говорить о «зиме» и «лете» применительно к этим островам — лайковое солнце заливает своими лучами золотистые песчаные пляжи, а температура воздуха остается практически неизменной — 26–27° по Цельсию — при относительно умеренной влажности. Плодородные почвы и благодатный климат позволяют выращивать обильные урожаи экзотических и прихотливых культур: ванили и гвоздики, корицы ц какао.

Но, как ни покажется парадоксальным, знакомые мореплавателям еще со времен Васко да Гама «Семь сестер», как называли тогда Сейшелы, еще два с половиной столетия ждали, когда люди обратят на них внимание. Лишь изредка в укромных бухтах бросали якорь корабли под черным пиратским флагом, и притомившиеся в морских набегах флибустьеры позволяли себе недельку-другую отдыха.

И только в середине XVIII века у берегов самого крупного из островов этого архипелага появился корабль французского путешественника Лазара Пико, приплывший с Иль-де-Франса — нынешнего Маврикия. Пораженный великолепием открывшейся перед ним картины, Пико тут же назвал остров «Абонданс», что означает «изобилие». Но, видимо, он поторопился в столь ответственном деле, и уже в следующее посещение тех же мест ему пришлось перекрестить остров в Маэ. Маэ де Ля Бурдоннэ — так звали тогдашнего французского губернатора Иль-де-Франса.

В 1770 году на островах появились первые постоянные жители: группа французских колонистов, прихвативших с собой семерых рабов. Однако обосновались они почему-то не на Маэ, а на соседнем маленьком и скалистом островке Святая Анна. Тогда же и «Семь сестер» стали называть Сейшелами — по имени другого французского сановника, министра финансов Людовика XV виконта Моро де Сейшела.

А четверть века спустя, в разгар наполеоновских войн, острова перешли под власть британской короны, сохранив не только название, но даже коменданта, назначенного Наполеоном. Кавалер Кэо де Кэнси, лишь слегка изменив написание своей фамилии на английский манер, верой и правдой исполнял свою должность при новых хозяевах еще тринадцать лет вплоть до кончины.

В центре уютной, провинциальной Виктории всего лишь несколько шагов отделяют друг от друга памятники колониального прошлого Сейшел. Рядом с миниатюрной башенкой, увенчанной часами, — точной, но уменьшенной в несколько раз копией лондонского «Биг Бена» — скромный памятник королеве Виктории. До сих пор он выполняет и вполне утилитарные функции: из постамента в разные стороны бьют струи воды, которой можно наполнить ведра, а можно и умыться. На противоположной стороне узкой улицы, подавляя своей помпезностью королевскую особу, возвышается монумент в честь того самого де Ля Бурдоннэ, который, увековечив свое имя в названии острова, управлял им на расстоянии и ни разу не удосужился ступить на его землю.