Африка в огне

Арканя уже вывел на улицу своего подопечного, а двое 'Соседей' шустро утащили бездыханных марсельцев куда-то за угол. Когда все успокоилось и приняло вполне пристойный вид, на улицу вышел типчик, исполняющий в паласе должность портье, и сказал, что у него есть для господ интересная информация, и всего за двадцать франков. Моментально оказавшийся рядом Тарасюк предложил иной расклад: пять франков и не бить при этом портье по голове. Портье уважительно согласился: видимо, почувствовал родственную душу. А информация была очень интересная и своевременная: на острове высадился чей-то десант, и явно собирается идти на Порт-о-Бутре. Одновременно радист получил условное сообщение, что самолеты через пятнадцать минут совершают посадку в условленном месте. Операция вступала в завершающую фазу и времени как всегда не хватало. Неизвестный противник наступал со стороны южной бухты, чемодан, по традиции местных кладоискателей, был зарыт в пальмовой роще недалеко от убогой местной взлетной полосы. Наши самолеты, а это были три 'Каталины' одного Бейрутского деляги, подрабатывающие на всем, включая киносъемки и контрабанду. Сейчас, по бумагам и раскраске, самолеты летели изображать Американские противолодочные патрули времен Второй мировой войны, и поэтому поводу имели на крыльях и фюзеляжах соответствующую символику. Каталина PBY-5A тем хороша, что может садиться и на воду, и на сушу. И Барон этим немедленно воспользовался, приказав эскадрилье перелететь из бухты на посадочную полосу. Все участники поисков и эвакуаций благополучно встретились в заданной точке. Объект?1, со своей накладной бородой и плащом дервиша с капюшоном, напоминал то ли Черномора, то ли дядю Мотю с привоза, но, тем не менее, вывел нас точно к месту. Объект?2, попросив всех отойти, ловко дезактивировал мину-ловушку, встроенную в груз, и приглашающее махнул рукой. Чемодан оказался вполне обычным, только очень тяжелым. Аким сразу высказал версию, что, судя по тяжести, там либо золото, либо сало. Тарасюк обиженно сказал, что сало в чемоданах не возят, если только чуть-чуть, а такой чемодан, набитый золотом, без подъемного крана было бы не поднять. Но вид у него был, тем не менее, настолько подозрительно довольный, как будто он поменял пару старых комбезов на половину золотых запасов форта Нокс. Но полемика была прервана приказом выдвигаться к самолетам. Там собрались все действующие лица без исключения, два самолета были выделены 'Соседям', Объектам и чемодану, а один, соответственно, нам. Стрельба то затихала, то усиливалась, но заметно приблизилась. Народ заторопился на посадку и три воздушно-морских труженицы, благополучно взлетев, взяли курс на Запад. Тайна Старшины Тарасюка раскрылась тогда, когда наша группа, освоившись в ероплане, решила перекусить. Продуктовые корзины, заготовленные нашим старшиной, были подозрительно тяжелыми, и было от чего… На дне каждой корзины пребывали Узи и снаряженные магазины россыпью.

– И тебе не стыдно, старшина? – с фальшивой укоризной сказал Барон. – Ведь вещи-то чужие…

На что Тарасюк ответил с невинно-обиженным видом:

– Та, товаришу майоре, у них оціх Узі, як насіння у подсолнухі, мабуть не обідніють. А я потім у Китеражо §х на Джип зміняю, або на Ленд Ровер.

Из пилотской кабины в салон пролез сам хозяин эскадрильи, при виде продуктово-оружейного изобилия глаза левантинца заблестели, и он просительно посмотрел на ребят, скорчив умильную физиономию голодного пинчера. Таракан на цветастом арабском пригласил его к импровизированному достархану, а Аким гостеприимно протянул гостю кисть винограда и пустой магазин от бельгийской винтовки FNC. Но ливанец почему-то не обрадовался угощению, и глаза его забегали с еще более невообразимой скоростью, чем обычно. Магазин от 'бельгийки' нашел под сиденьем Тарасюк, и теперь нас заинтересовало, а кого это возили на этом самолете накануне. Летучий маронит не выдержал давления и признался… Так как полёт сюда был явным порожняком, он решил немного заработать и взял сюда попутчиков, и эти попутчики были первым эшелоном десанта, который вел бои на Галава-Бич. Признание Бейрутского Остапа было встречено радостным хохотом. Народ уважал остроумные решения. А Узи Тарасюку пригодились совсем по другому поводу, но это опять совсем другая история.