Африканская охота для дам

– Так там водка или самогон? – уточнила я.

Нам предложили попробовать. Дегустацию проводило мужское большинство нашей группы и пришло к однозначному выводу: самогон! Разведчики, собиравшие сведения, сообщили, что производится пойло из местного сырья, в основном из кактусов.

– Поэтому такая мерзость, – решил Афганец.

Но аборигенам, как выяснилось, пойло пришлось по вкусу, и местные магазинчики уже специально заказывают полюбившийся африканцам напиток. Видимо, они тут привычны к кактусам. Правда, водку из кактусов нельзя было назвать замбарийским ноу-хау: она также производится, например, в Мексике. Кстати, там это питье не имеет стабильного стандарта и резко различается в зависимости от качества использованного сырья (кактусы-то ведь разные бывают) и степени очистки.

Афганец уточнил, большой ли у батюшки заводик. Нам, если такое желание имеется, были готовы его показать. Я заметила, что для начала неплохо бы исследовать место жительства батюшки с паломниками, скорее всего мы найдем что-то интересное именно там, а не на заводе, где также работают и местные чернокожие африканцы. Если батюшка уже какое-то время проживает в Замбаре, то прекрасно знает, что африканцы быстро приберут к рукам все, что плохо лежит.

– Советуешь осуществить вылазку? – спросил Афганец.

Я кивнула.

Серега тут же предложил своим чернокожим родственникам проследить, когда батюшка покинет свой дом в вечернее время, чтобы мы нашей милой компанией смогли туда забраться. Самим нам следовало тоже передислоцироваться куда-нибудь в те края.

– Может, в гостиницу вернемся? – предложила Верка. – Вы наплетете что-нибудь местной полиции, – посмотрела она на Лешку. – Выясним как раз, как они ищут Костю. Может, Костя уже на свободе и с ума сходит? Будет хуже, если Ланин брат решит нас спасать!

Эта перспектива не улыбалась никому из тех, кто был знаком с Костей лично, поэтому мы вскоре загрузились в старые джипы и к вечеру уже размещались в гостинице в прежних номерах.

Нина с Таней, грузины и Ольга испарились в неизвестном направлении. Люди Афганца, с опухшими от беспробудного пьянства и обгоревшими на солнце физиономиями, встретили нас с распростертыми объятиями. Они все эти дни гостиницу не покидали, ни девственницами, ни путанами не интересовались, днем валялись у бассейна, вечером пили местный джин, запивая его местным ромом и виски.

Полицейский, с которым мне уже доводилось общаться, приехал вскоре после нашего возвращения в номера, по всей вероятности, оповещенный владельцем гостиницы. Афганец рассказал истинную правду о захвате третьего джипа и о том, как им с друзьями удалось уйти от погони. Путь в гостиницу занял несколько дней. Мы с Веркой и Сашкой заявили, что тоже были украдены африканцами, спаслись сами, по пути встретили друзей и вот вместе вернулись.

Полицейский был рад, что мы спаслись без его помощи. В глубине своей черной души он, не исключаю, и переживал, что не получил свои проценты с нашего выкупа. Но виду не подавал. По его словам, о местонахождении остальных членов нашей группы ему было ничего не известно. Требований о выкупе больше не поступало. Появление Сереги с Витьком его нисколько не смутило. Возможно, он решил, что это тоже спасшиеся в джипе. Он не очень различал белых по лицам, в особенности если учесть, что лица друзей Афганца и сибиряков были очень похожи даже на наш взгляд. И по цепям их было не отличить. Такое впечатление, что отливали их в одном месте – для одного собачьего питомника.

9 января, воскресенье

Следующий день мы загорали у бассейна, отдыхая от приключений, а ближе к ночи в гостиницу неслышно проникли разведчики ребелов и сообщили: батюшка с паломниками куда-то намылились. Оделись в парадное платье, сели в машину с кондиционером, а не в открытый внедорожник, и поехали. Следовало действовать незамедлительно. На дело пошли мы с Веркой и Сашкой, как самые опытные по ночным вылазкам, Алексей Петрович, заявивший, что меня нельзя оставлять без присмотра, детектив Володя и Серега. Африканец, принесший весть, сел за руль джипа. Второй африканец ждал нас недалеко от дома батюшки, в густых зарослях кустарника, где мы и оставили машину. К дому пошли пешком.

Он был весь погружен во тьму, причем не в нашу, а африканскую. Ночи здесь гораздо более черные, чем в моем родном Питере.