Африканская страсть

– Да не тому Марксу, тундра! – Фотограф расхохотался. – Однофамильцу его! Книгоиздатель был в России знаменитый, Маркс, вот ему этот дом и принадлежал! Всем хорош дом, только уж больно запутанная планировка! Тут чего только нет… даже привидения свои имеются! Вот на шестом этаже комната есть – она вообще много лет тому назад была замурована, а кто-то в ней работает…

– Как это?

– Как работает? Обыкновенно! Машинка стучит, и время от времени мат раздается!

– Надо же!

Тут фотограф подошел к очередной лестнице и махнул рукой.

– Вот сюда спускайся, до третьего этажа, потом налево, там и будет лягушатник.

– Что? – переспросила Лена. – Какой лягушатник?

– А, увидишь, – отмахнулся фотограф и двинулся вперед по коридору, бросив через плечо: – Короче, там твой Маслов сидит.

– Эй, постой! – окликнула Лена удаляющуюся спину. – А что он вообще собой представляет?

– Скользкий тип, – отозвался парень, не оборачиваясь, – держи с ним ухо востро… ну, да ты сама увидишь.

Лена сбежала по лестнице до третьего этажа.

Несмотря на поздний час, в здании было шумно и многолюдно. Во все стороны пробегали с озабоченным видом молодые люди самого разного покроя, которых объединяло только общее для всех лиц выражение крайней занятости.

Свернув, как напутствовал ее разговорчивый фотограф, налево по коридору третьего этажа, Лена подошла к широко открытой двери, за которой находилась огромная комната. Она действительно сразу поняла, почему эту комнату называют лягушатником.

Видимо, прежде, при старом хозяине, однофамильце бородатого философа, в этой комнате была ванная. Во всяком случае, на стенах кое-где сохранилась старинная кафельная плитка, а потолок украшала замечательная тематическая роспись: поросшее осокой и камышами болото, по которому вышагивала с задумчивым видом красивая, изумительно выписанная цапля.

В бывшей ванной комнате стояло несколько изрядно потертых письменных столов, заваленных грудами разнообразных бумаг, номерами газет и прочей макулатурой, среди которой, как унылые ледоколы среди торосов, виднелись непременные компьютеры.

За двумя столами обнаружились и сотрудники – средних лет дядечка, лысый как колено, и рослый парень лет тридцати с безобразно всклокоченной пегой шевелюрой.

Причина его всклокоченности немедленно прояснилась – парень запустил в волосы пятерню, взлохматил их еще больше и жалобно воскликнул:

– Захарыч, наверно, у моего компьютера вирус!

– С чего ты это взял, Петенька? – отозвался мужик. – Ты же в сеть не выходишь… где он мог вирус подцепить?

– Да? А чего он мне слово «инцидент» подчеркивает?

– А ты его, наверное, с ошибкой пишешь.

– Да я уже по-всякому пробовал – и через «е», и через «ы»…

– А ты через «и» попробуй, – невозмутимо посоветовал лысый.

– Ой, правда! – Парень обрадовался и повернулся к двери: – Девушка, вы ко мне?

– Если вы – Н. Уточкин.

– Ну вот, – парень огорчился и по этому поводу снова разлохматил волосы, – как симпатичная девушка, так непременно к Кольке…

– А его что – нет? – разочарованно проговорила Лена. – Я ему звонила час назад, он говорил, что будет здесь до самой ночи.

– Будет, будет, куда он денется! В бухгалтерию небось побежал, надеется аванс выклянчить… Вы посидите, девушка, ему все равно ничего не дадут, и он скоро вернется.

Лена уселась за свободный стол и затихла.

Журналисты лихо стучали по клавишам компьютеров.

– Захарыч! – снова застонал молодой парень через несколько минут. – Ну точно говорю – вирус у моего компьютера!

– Что он на этот раз подчеркивает? – осведомился лысый.

– Урегулировать! Я уж и так пробовал, и этак…

– У-ре-гу-ли-ро-вать! – по слогам произнес старший товарищ и грустно вздохнул: – Петенька, как же ты университет-то закончил?

– Как-как? – огрызнулся Петя. – Как все заканчивают! Молча! Ой, правда, так не подчеркивает!

На какое-то время в «лягушатнике» воцарилась тишина, нарушаемая только бойким стрекотом компьютерной клавиатуры.

Лена оглянулась на бравых представителей «второй древнейшей профессии». Лысый дядечка сосредоточенно читал на экране монитора какой-то, видимо, увлекательный текст, лохматый Петя упорно стучал по клавишам, время от времени на секунду приостанавливаясь, чтобы запустить пятерню в шевелюру. Обоим было явно не до нее.

Девушка осторожно, стараясь не шуметь, выдвинула верхний ящик рабочего стола.

Ничего интересного она не увидела, если не считать нескольких пачек презервативов, маленького кипятильника и пустой плоской бутылки из-под коньяка «Арагви».

Находки, конечно, характеризовали отсутствующего Уточкина, но никакой полезной информации Лена из них не извлекла.

Она задвинула ящик на место и выдвинула следующий.

Здесь она нашла еще несколько презервативов, черную книжку с названием «Словарь-справочник автора» и несколько бумажных лоскутков с неразборчивыми пометками.

Один из этих листков привлек ее внимание.

Лена достала его из ящика и всмотрелась в кривую, торопливо бегущую наискосок запись:

«Ольга Теодоровна Сербина».

Ниже был записан номер телефона.

Лена поразилась такому совпадению.