Африканские страсти

Он давно мучился сомнениями — подойти к ней или нет? Но сдержался, остался в стороне. Один раз, когда она вошла в своей подъезд, он перешел на другую сторону улицы и спрятался в подъезде дома напротив. Из него хорошо были видны окна квартиры женщины и вход в подъезд.

Он стоял там долго, видел, как она включила свет, когда стало смеркаться, видел даже ее силуэт, мелькающий в незашторенных окнах. Потом, дождавшись, когда она погасила свет и легла спать, ушел.

Сегодня в ресторане он уже почти решился подойти к ней. Выпитая водка придала ему уверенности. И, выйдя из ресторана, он уже почти догнал женщину, как вдруг его подхватили под руки.

«Хорошо еще, что легко отделался!» — передернулся он и тут же стал думать, а не стоило ли ему рассказать все той даме, что беседовала с ним в машине?

«Лицо у нее вроде бы доброе, — размышлял он. — И похоже было, что она искренне хотела мне помочь…»

Но он тут же отогнал от себя эти мысли, потому что привык в последнее время не доверять никому.

Он не доверял даже Даше, потому что подсознательно всегда чувствовал, что она бросит его. Но сегодня, когда это случилось, он понял, что совершенно к этому не готов, что словно порвалась последняя ниточка надежды, еще связывающая его с этим миром.

Когда Даша ушла, он долго сидел во дворе на лавочке, а потом встал и уныло поплелся к себе. Нет, не домой, потому что дома у него сейчас не было. Он стал изгоем, козлом отпущения и прекрасно это осознавал.

Придя в свою комнатенку, где его никто не ждал, он рухнул прямо в ботинках на старую кровать и задумался, глядя в потолок. Даша, увидев его забравшимся на постель в ботинках, непременно устроила бы скандал по этому поводу. Раньше его это раздражало, но сейчас он думал о том, как был бы рад, если бы Даша вновь была рядом. Пусть они часто ругались, пусть она кричала на него — все-таки она была ему очень дорога. Ему даже показалось, что с ее уходом исчез смысл его жизни.

«А, собственно, ради кого я все это затеял? — с тоской подумал он. — И даже если теперь все получится, для чего это? Для кого? Все было ради Даши…»

Он не верил в то, что что-то еще получится. Поразмыслив, он пришел к выводу, что с самого начала не верил и в то, что Даша будет с ним всегда.

«Какой я все-таки нелепый человек! — усмехнулся он. — Знаю же, всегда заведомо знаю, что ничего хорошего не выйдет, и все равно делаю, все равно на что-то надеюсь. Мазохизм какой-то!»

Измучив себя мыслями, похожими на водоворот, он пришел к единственному выводу — что жить так больше он не может. Да и не хочет. И что если в ближайшее время он ничего не изменит сам, то просто свихнется.

«Я поговорю с Лучниковой завтра, — решил он. — Непременно поговорю! И плевать, что будет дальше, во всяком случае, хуже уже не будет».

Холодея от принятого решения, он встал, прошел к шкафчику и вынул из него початую бутылку водки. В последнее время он каждый вечер принимал определенную дозу алкоголя, иначе нервы просто не выдерживали.

Выпив граммов сто, он почувствовал, как постепенно словно расслабляется пружина, постоянно держащая его в напряжении. Походив бесцельно по комнате туда-сюда, он налил себе еще граммов пятьдесят.

Он знал, что проблемы не решишь с помощью алкоголя, но в то же время ему становилось хоть чуть-чуть легче. Он знал, что обманывает себя, но по-другому не мог — он был слабым и сам это знал.

«Тряпка! — грустно усмехнулся он, глядя на свое отражение в зеркале. — Самая настоящая тряпка, слабак и трус!»

Из зеркала на него смотрело усталое, унылое лицо человека, который потерялся в этом мире. Руки бессильно висели вдоль тела, глаза были потухшими и воспаленными, через весь лоб пролегла глубокая складка. Трудно было поверить, что это лицо тридцатилетнего человека. Во всяком случае, его глаза были глазами старого и смертельно больного человека.

Он стоял, сгорбившись, раскачиваясь на ногах, и смотрел на себя, пытаясь осознать, в кого он превратился.

Потом, не выдержав этой пытки, взял свой стакан и с силой запустил в собственное отражение. Зеркало отозвалось звоном осколков, а ему показалось, что это только что разбилась его и без того неудавшаяся жизнь…

На следующий день он не пошел следить за ней с утра, отчасти потому, что на него подействовали угрозы женщины в машине, отчасти потому, что хотел подготовиться к вечернему разговору. Он много думал, строил в голове фразы, которые намеревался произнести, потом чувствовал, что они звучат как-то неестественно выспренно, махал рукой и прикладывался к бутылке.

Вечером, уже изрядно накачавшись водкой, он поднялся и направился к дому Лучниковой, зная, что скоро она должна вернуться с работы. Когда она появилась, он вышел из-за угла и быстро пошел за ней. Лифт не работал, и женщина стала подниматься пешком. Он видел, что она заметила его и испугалась. Он понимал, что нужно спешить, пока она не захлопнула дверь своей квартиры, потому что потом она может ему и не открыть, и побежал за ней по лестнице.