Африканские страсти (сборник)

— Я тоже. Но как все глупо…

— А ты, как всегда, права. Мисс Марпл N-ского уезда, — встал Карташов и, подойдя к Ларисе, обнял ее за плечи.

— Я думаю, нам надо отметить завершение очередного дела, — кокетливо улыбнулась она. — Я приглашаю тебя в «Чайку».

— Двух дел, — поправил Олег. — Я не против. А РОВД Волжского района, как всегда, вынесет тебе благодарность за помощь следствию.

Лариса только усмехнулась в ответ.

Эпилог

Карташов ужинал вместе с Ларисой в «Чайке» через неделю после завершения этого дела. Он сообщил ей, что ему должны были присвоить очередное звание, но почему-то задерживают. И он лично связывает это с делом Горецкой. Якобы Клубнев через какие-то свои связи давит на начальство.

А адвокат, нанятый депутатом думы, желает опровергнуть все признания Горецкой, сделанные «под давлением следствия».

— Словом, обычная история, когда в милицию попадают сильные мира сего, — резюмировал Олег.

— Ну, я надеюсь, что ты не очень разочарован моим вмешательством в дело. Все-таки я так или иначе негативно влияю на твою карьеру…

— Брось ты, — отмахнулся Карташов. — Я уже получил за счет тебя несколько персональных благодарностей от областного руководства.

— Я очень рада.

— Тем более что каждое такое дело дает мне возможность с тобой общаться, — лукаво покосился на Ларису Карташов.

— А тебе это нравится?

— Конечно, — немного смущенно ответил Олег, поглощая салат из говяжьих языков под майонезом.

— Кстати, что у тебя с мужем? Ты говорила, что он снова собирается в Москву? — стараясь быть равнодушным, спросил Карташов.

— Да, отбыл два дня назад. Пока на разведку…

— И какие перспективы?

— Я бы желала, чтобы они были для него как можно более радужными. В плане столичного бизнеса…

— То есть ты не хочешь с ним жить? — напрямую спросил Карташов.

Лариса не стала отвечать, только сделала неопределенно-кислое выражение лица.

Карташов пожал плечами, взглянул на Ларису каким-то более теплым и заинтересованным взглядом и придвинул к себе испанский суп из морской рыбы.

Ужин удался на славу, Карташов, вытерев губы салфеткой, приблизился к Ларисе и чмокнул ее в щеку.

— Все было замечательно, — сказал он.

— Господин капитан не желает продолжения банкета? — удивленно спросила Лариса.

— Все зависит от вас, — уклончиво ответил Олег.

— В таком случае можно продолжить у меня дома, — неожиданно даже для себя сказала Лариса.

Карташов сделал вид, что нисколько не удивился этому предложению, и, улыбнувшись, ответил:

— С удовольствием…

Они вышли из Зеленого кабинета и направились к служебному выходу.

— А что стало с Романом Клубневым? — спросила Лариса, когда Карташов удобно устроился в ставшем уже привычным ему салоне «Вольво».

— Оксана Коробова, ну та девушка, которую он сбил, оказалась честной, — ответил Олег. — Она признала, что сама нарушала правила…

— То есть его отпустили?

— Да, и его прямо на крыльце встретила невеста.

— Яна?

— Да, и губы их слились в длительном поцелуе, — сказал Олег, выразительно посмотрев на Ларису.

Она улыбнулась и включила мотор. Через несколько секунд машина тронулась с места, увозя ее и следователя Карташова в теплую летнюю ночь.

Тухлое дело

Пролог

Августовское солнце стояло в зените. Это был час, когда жара особенно активно вступала в свои права, проникала во все уголки и влияла на жизнь абсолютно каждого тарасовца. Казалось, что жара поселилась в городе навечно, и не осталось такого места, которого она не могла бы достичь.

Старый двор на окраине города был практически пуст и казался вымершим. Уголок этот назвать живописным было никак нельзя. Основной составляющей его были полуразрушенные дома. Оставались, правда, и те, в которых еще жили люди, но и их в скором времени должны были снести. Однако процесс затянулся, и жильцы уже привыкли к тому, что их окружают развалины, свалки пищевых и промышленных отходов, груды осыпавшейся штукатурки…

Здесь царила атмосфера запустения, лени, скуки и грязи. От мусорных контейнеров, стоявших в глубине двора, исходил такой отвратительный запах, что к ним невозможно было подойти близко, и люди сваливали отходы прямо на землю, не доходя до них. Мусорные кучи достигли гигантских размеров, и неизвестно, когда их собирались расчищать.

Тем не менее возле одного из контейнеров мирно спали двое мужчин потрепанной наружности, именуемые в простонародье бомжами. Видимо, запах, источаемый отходами, не доставлял им дискомфорта. Больше во дворе не было ни души — жильцы сидели дома, плотно задернув от солнца занавески и спасаясь кто вентиляторами, кто холодной водой.

Бомжам, казалось, и жара была нипочем. Если многие плохо переносящие жару люди не могли заснуть даже ночью, то эти двое крепко спали в самый жаркий час, причем оба были одеты в брюки и рубашки с длинными рукавами, а один еще и укрывался старой телогрейкой. Собственно, это было все его богатство, поэтому он никогда с нею не расставался.

Со стороны двор казался застывшей картиной, оживить которую ничем невозможно. Однако случилось по-другому.