Африканский ветер

— С этим надо кончать. Соединяйте…

Я ложусь на кровать, подушка скатывается, я ее подхватываю и кладу под голову. Я слышу, как в трубке дышит Филипп. Его обычная скромность уступила место любопытству.

— Положите трубку, Филипп, благодарю.

Он с сожалением кладет трубку, я слышу щелчок и слушаю молчание. Человек на другом конце провода хочет, чтобы я уступил, чтобы я молил его.

— Ну и что? Вам нечего сказать? Вы продолжаете пыжиться… Вы всем осточертели, а когда вы приходите ко мне, то понимаете, что вы всего лишь подонок.

Я слышу его смех. Я пропал. Он снова смеется.

— Я хочу вам зла.

Голос человека нейтральный, отфильтрованный, искаженный. Мои пальцы судорожно сжимают трубку.

— О чем идет речь?

— А вы не знаете? Ну… Об Энджи, мистер Ландлер.

Я кусаю губу, у моей крови привкус теплого металла.

— Вы знали моею жену?

— Очень даже хорошо.

— Кто вы?

— Завтра увидите.

Я должен выиграть время: через три дня наконец я получу власть, и мне будет легче раздавить эту мразь. Я кидаю пробный шар:

— Скорее через неделю.

— Мистер Ландлер… Вы по-прежнему недооцениваете людей? Вы ни умнее, ни хитрее других, вы просто ловкий наглец. Хотите, чтобы я приехал к вам домой?

— Нет. Завтра в десять часов утра в Китайском храме…

Этот негодяй провоцирует меня:

— Вы тоже хотите оставить там свои отпечатки? Что ж, почему бы и нет? Возможно, скоро вы станете главным героем одного из самых крупных криминальных скандалов прошедших лет.

— Вы бредите…

— Не напрягайтесь, Ландлер. Если попытаетесь ускользнуть и не придете на встречу, я сразу же обращусь к окружному прокурору. Ваша прекрасная карьера близка к закату. Вам остается только развязать мошну и отгрузить деньги. Или сдохнуть в тюрьме.

Слышу щелчок, он повесил трубку. Мне хочется разбить телефон о стену. Придется хорошенько прицелиться, чтобы попасть между картиной Пикассо и Ван Гога «Мужчина в цилиндре». Он нарисован в профиль, мне не нравится, он всегда мешал мне заниматься любовью. Им должны любоваться посетители музея, а я бы предпочел другую публику. Я начинаю молотить кулаками по кровати и потихоньку, ничего не сломав, успокаиваюсь. Я отделаюсь от этого незнакомца. Иначе он меня уничтожит.

Придя от этой мысли в хорошее настроение, я осматриваю комнату. «Мужчина в цилиндре» посмеивается надо мной. Как только я продам дом, он пойдет в музей. Пусть он там издевается над любителями искусства. Я сниму квартиру где-нибудь в гнилом районе Лос-Анджелеса, чтобы мои ладони пахли смогом. Я снова хочу нырнуть в грязь, чтобы прийти в себя. Роскошь убивает привычками, которые она же и прививает. Я отправлюсь на отдых в ад, чтобы снова стать бойцом.

Сидя на краешке кровати, я гляжу на пузырьки и коробки, наваленные вперемешку на ночном столике: успокоительные лекарства, снотворное, а за ночником стоят бутылка минеральной воды и стакан. Позвонивший мне по телефону человек сказал, что я не могу скрыться, но он не прав: если у меня хватит смелости наглотаться капсул, как попкорна в кинотеатре, и впасть после этого в кому, он тоже пролетит мимо денег. Мне хочется выть: ну почему неприметный французский инженер, захотевший победить богачей, должен умирать, превращаться в дым, подобно его сказочному наследству? Я пристрастился к снотворному, и даже если я проглочу три или четыре таблетки враз, я еще побуду в сознании до наступления беспамятства. Если выбирать между тюрьмой и жизнью на поводке, я бы предпочел сначала сломать шею этому ненасытному хищнику, а уже потом покончить с собой.

Звонит телефон, это внутренняя линия. Я снимаю трубку.

— Одну секунду, Филипп. Не вешайте трубку…

Я кладу на ладонь четыре пилюли розового дерьма. Глотаю две, вода течет по подбородку. Затем еще одну… Эта сволочь прилипает к небу, я отдираю ее кончиком языка, и она сразу опускается в пищевод.

— Да, Филипп…

— Я просто звоню, чтобы узнать, не нужно ли что-нибудь.

— Нет, спасибо.

— Не хочу показаться навязчивым… Что хотел этот тип?

Я даю ему подходящее объяснение:

— Работу.

— Работу?

— Да. Он был знаком с Энджи, сказал, что он от нее, а в конторе ему не удалось преодолеть барьер секретариата.

— Он назвал вам свое имя?

— Да.

— Вы его знаете?

— Смутно.

— Странные люди, — говорит Филипп, — Если мсье пожелает, я могу принести напиток, который пьют военные… Мы называем его коктейлем дня Д. Миссис Энджи один раз его попробовала. И надолго запомнила…

Филипп принимал участие в высадке союзников в Нормандии. Я никак не мог понять, почему он нанялся слугой к Фергюсонам, но мое перегруженное прошлое мешает мне копаться в прошлом других людей.

— Расскажите о вашем коктейле…

— Джин, водка, настойка малины, смешанные со свежевыжатым апельсиновым соком и приправленные молотым черным перцем, сахаром. Одна четвертая часть газированной воды. Все перемешивается в шейкере и подается со льдом.

— Граната с выдернутой чекой…

— Но эффективная в случае напряжения.

— Я не напряжен.

— Тем лучше. Мсье всегда умел сохранять хладнокровие… Однако сколько вам пришлось пережить после возвращения из Кении!

— Да, такова жизнь.

Я не добавляю, что и смерть — тоже.