Афродита размера XXL

   Для меня эта запись вовсе не была шифровкой. Гуляя с сынишкой, я сотню раз покупала ему в аптеке возле парка детский сок «Ясельное солнышко» за восемнадцать рублей пятьдесят копеек. Хороший сок, абсолютно натуральный, его можно давать детишкам уже с трех месяцев. Я скомкала бумажку и бросила ее в мусорку, и тут до меня дошло, что у аптеки, в которой мы с Масяней традиционно отовариваемся, совсем другой номер, двузначный. А седьмая аптека находится… дай бог памяти… ага, тоже у парка, только у другого. У Ноябрьской рощи!

   – Я говорю, тут были девочки и мальчик! – продолжала долдонить Ирка.

   – А был ли мальчик? – пробормотала я, громко щелкнула пальцами и выдернула из ведра тряпичное месиво.

   – Точно! Ирка, живо догони их!

   Не слишком разворотливая подружка непонятливо трясла кудрями, и я не стала ждать, пока смысл моей команды дойдет до тех ее извилин, которые не рыжие и не на голове. Я сама выскочила за дверь, скатилась на первый этаж и на выходе из подъезда настигла уходящего Витьку с его подругами.

   – Стоять!

   – Стоим! – испуганно сказал парень и поднял руки, хотя об этом я его не просила.

   – Откуда у вас это? – Я вздернула повыше нежданное собачье подношение.

   Откуда ни возьмись, выскочил Бетик и стал азартно подпрыгивать на задних лапках, пытаясь ухватить зубами болтающиеся тесемки.

   – Ой, простите! Давайте я сам выброшу! – Витька густо покраснел и потянулся к тряпкам.

   – Не трогать! – рявкнула я. – Я спрашиваю, где вы это взяли?

   – Это не он, – сказала одна из Витькиных спутниц. – Это собачка с прогулки притащила.

   – Где гуляли? – я развернулась на голос.

   – Вокруг кинотеатра «Варяг», а что? – оробела девчонка.

   – В Ноябрьский парк заходили?

   – Я – нет, а собака, может, и заскакивала, не знаю. Уже темно было, а ограда там сквозная, – подумав, обстоятельно ответила девушка.

   – Понятно. И последний вопрос: вы на прогулке детский сок в седьмой аптеке случайно не покупали?

   – Кому? – удивилась она. – Собаке, что ли?

   – Значит, не покупали, – резюмировала я.

   – А в чем дело? – перевесившись через лестничные перила, громко спросила Ирка со второго этажа.

   Я не ответила. Бережно свернув веревки и тряпки, я пошла наверх и уже на ходу сердечно поблагодарила девочек и мальчика:

   – Большое спасибо за помощь следствию!

   Почему-то никто из них не нашелся с ответом. Только Бетик, которому так и не удалось воссоединиться с грязными тесемками и тряпками, разочарованно заскулил.

   Дома я первым делом упаковала собачью находку в чистый полиэтиленовый пакет, вытащила из мусорки помятый чек, бережно расправила его и внимательно изучила сиреневые буковки и циферки.

   – Кто-нибудь наконец объяснит, что все это значит? – обиженно спросила Ирка, посмотрев сначала на меня, а потом – не дождавшись ответа – на выглянувшего из-за угла Филимона.

   – Мя-а, – противным голосом ябеды сказал кот, явно не собираясь отвечать на поставленный вопрос.

   – Смотри сюда, – позвала я подружку, похлопав ладонью по шуршащему пакету. – Знаешь, что это?

   – Нет. А ты знаешь? – удивилась Ирка. И тут же включилась в игру: – Может, фрагмент парашюта? Или клок паруса с обрывками такелажа?

   – На расцветку посмотри! – хмыкнула я. – Ты можешь себе представить парашют или парус фантазийной расцветки «Винни-Пух в васильковом поле»?

   – С трудом, – призналась подружка, с сомнением присматриваясь к серо-бурой мешанине грязного текстиля. – А там нарисован Винни-Пух?

   – Винни-Пух, Винни-Пух, – уверенно кивнула я. – Я точно знаю, у Масяни был комплект из такой же ткани – одеяльце и подушечка. Все голубенькое, в маленьких желто-красных мишках.

   – То есть это было что-то сугубо младенческое? – задумалась Ирка. Наверное, прикидывала, бывают ли сугубо младенческие парашюты.

   – Не ломай голову, – пожалела я подружку. – Я скажу тебе, что это такое: это кенгурушка.

   – Вот спасибо тебе, дорогая! – ядовито ответила она. – Сразу же все стало кристально ясно! Кенгурушка! Какой еще Кенгурушка?! Дружок Винни-Пуха?

   – Нет, кенгурушка – это друг и помощник молодой мамы, – засмеялась я. – Средство для транспортировки ребенка без коляски, специальная сумка для набрюшного ношения малыша. И, судя по тому, что в ее кармашке лежал чек, на вопрос «А был ли мальчик?» можно ответить положительно.

   Ирка посмотрела на меня долгим взглядом, с усилием проглотила какие-то слова (судя по гримасе – очень колючие и невкусные) и нарочито неэмоционально поинтересовалась:

   – Где был мальчик?

   – Твой лучший вопрос! – похвалила я. – Позволь, я изложу свои мысли по порядку.

   Подружка отозвалась тихим горловым рычанием, встревожившим Филимона. Половинка круглой кошачьей морды, зависшая за углом, канула в тень, как убывающая луна.

   – Вот сумка, предназначенная для ношения малыша в возрасте от четырех до двенадцати месяцев, – сказала я, вновь похлопав по пакету. – Сумка эта голубого цвета, что с большой вероятностью означает: в ней носили мальчика.

   – Когда? – спросила Ирка.