Афродита

— Тебя любят боги! — изрек старый тюремщик. — Если бы я, бедный раб, был повинен хотя бы в сотой части свершенных тобою преступлений, меня уже давным-давно вздернули бы на дыбу, подвесили вниз головой, четвертовали и с живого содрали бы кожу. Мне бы влили уксус в ноздри, набили рот песком, а когда я умер бы от боли, тело мое бросили бы гиенам. Тебя же, укравшую, убившую, осквернившую, никто и пальцем не тронул. Ты заключена в самую лучшую камеру. Разрази меня Зевс, если я хоть что-нибудь понимаю! Должно быть, у тебя есть добрые знакомые во Дворце.

— Подай мне гранат, — произнесла Кризи. — У меня пересохло во рту.

Старый раб принес зеленую корзинку с плодами и вышел.

Кризи осталась одна.

На нее надели длинные одежды из белой шерсти. В них было жарко. Кризи лениво подошла к окну, зевнула и облокотилась о стену.

Там, на чистом небе, сияла такая яркая, такая светлая луна, что ни одной звездочки не было видно.

Такою же ночью, семь лет назад, Кризи покинула Генисарет. Она вспоминала...

Их было пятеро. Это были торговцы слоновой костью. Они украшали своих лошадей с длинными хвостами забавными кисточками. Они подобрали девочку у водоема... А прежде — чистые воды озера, голубоватые в вечерней дымке июля, высокое небо, прозрачные дали Галилеи. Их дом окружали заросли розового льна и тамариска. Колючие кусты каперса возникали то тут то там над розоватым морем трав, и чудилось, что цвет волн, бегущих по ним, это и есть цвет ветра.

Девочки искали розовые раковины в прозрачном ручье, под сенью цветущих олеандров; цветы были на воде, цветы были на лугу, и в горах росли огромные лилии, а вершины гор напоминали груди юной девушки...

Кризи закрыла глаза. Слабая улыбка взошла на ее губы, но тотчас исчезла. Мысль о смерти захватила ее. И она поняла, что уже не сможет перестать думать об этом.

— Ах, — сказала она себе, — что же я наделала! Ну зачем я встретила этого человека! Зачем он меня послушался? Зачем я сама его послушалась! И почему, о боги, почему я даже сейчас ни о чем не жалею!.. Или не любить, или не жить — вот какой выбор стоял передо мною. Этот выбор предоставили мне боги! Чем же я тогда виновна, за что меня наказывают!..

И вдруг ей на память пришли священные слова, о которых она ни разу не вспомнила все эти семь лет.

Она прошептала:

— Сказано в Писании:

И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя,
И вот это было время твое, время любви.
Но ты понадеялась на красоту свою,
И, пользуясь славою твоею, стала блудить,
И расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего,
отдаваясь ему.

И сказано:

И взяла узорчатые платья твои, и одела их ими,
И ставила перед ними елей Мой и фимиам Мой,
И хлеб Мой, который Я давал тебе,
Пшеничную муку, и елей, и мед, которыми Я питал тебя...

И сказано:

И при всех твоих мерзостях и блудодеяниях
Ты не вспомнила о днях юности твоей!

И сказано:

Блудила ты с сыновьями Египта, соседями твоими,
Соседями твоими, людьми великорослыми,
И умножала блудодеяния твои, прогневляя Меня.
И блудила ты с сыновьями Ассура, и не насытилась,
Блудила с ними, но тем не удовольствовалась;
И умножила блудодеяния твои в земле
Ханаанской до Халдеи,
Но и тем не удовольствовалась.
Как истомлено должно быть сердце твое,
говорит Господь Бог,
Когда ты все это делала, как необузданная блудница!

— О! — вскричала Кризи. — Это же я! Это же обо мне сказано!

И еще сказано:

За разврат твой и за мерзости твои терпишь ты,
говорит Господь.
Но Я вспомню союз Мой с тобою во дни юности твоей,
И восстановлю с тобою вечный союз.

— Но кара тоже указана! — вскрикнула Кризи.