Афродизиак

Нужно верить в то, что говорят женщины. А они должны верить нам. В основе у нас очень похожие тексты.

А кошек можно вообще не принимать во внимание. Мало ли чего они там наговорят!..

Чернушка окотилась в конце мая. Четверо котят – три мальчика и одна девочка. У меня уже стояло наготове ведро с водой, куда я насыпал ещё соломы. Одного котёнка, мальчика, оставил, остальных унёс в коридор и там побросал в ведро. Стараясь не смотреть, большим пучком соломы придавил сверху обречённый приплод и скорее ушёл обратно в дом.

Через дверь услышал крик, от которого заледенела кровь в жилах. Вернулся к ведру. Один котёнок выплыл и в ужасе барахтался среди соломы.

Нет, мама, вы не правы. Они всё понимают…

Я придавил котёнка сверху ещё одним пучком соломы и для верности выдержал паузу. Вот и ладненько. Тихо всё стало и спокойно.

Позже, уже ближе к вечеру, вышел с ведром в огород. Там с краю растёт молодой клён. Я выкопал ямку, опрокинул туда ведро. Хотел уже присыпать, как – случайный взгляд – я не хотел смотреть – чисто случайно глаза дёрнулись туда, в ямку. И… Там среди соломы лежали три человеческих младенца. Три трупика. Два мальчика и одна девочка. Да, два мальчика и одна девочка. Маленькие, но не зародыши – нет. Вполне сформировавшиеся человечки. Такие, как в родильном доме в самый первый день. Сморщенные, чуть похожие на старичков. Темноволосые. На личиках гримаски, как будто каждый из них вот-вот собирается заплакать. Маленькие, согнутые в коленках, ножки…

У меня на секунду всё поплыло перед глазами. Я сел прямо на землю, потом вскочил и бросился в дом, туда, к Чернушке.

Она спокойно лежала в картонном ящичке и кормила оставшегося своего детеныша. Обыкновенного полосатого котёнка. Чернушка лежала свободно, раскинув в стороны чёрные, в белых носочках, лапки, красиво приподняв голову. Когда я вошёл в комнату, она, как мне показалось, чуть напряглась. Она кошка – не человек, но она посмотрела на меня, как человек. Как женщина, которая узнала, что по отношению к ней совершено какое-то предательство. Может быть – даже преступление. Чернушка лежала, смотрела на меня, не мигая, через свои узкие вертикальные зрачки, и – то выпускала из передних лапок когти, вонзая их глубоко в мягкую подстилку, то – прятала их обратно.

Да нет же – котёнок у неё, котёнок! И те остальные… Что-то совсем у меня крыша стала ехать. Я повернулся и вышел из дома, обратно в огород, говоря себе, что всё это у меня от нервов. И даже не торопился – ведь я был абсолютно уверен, что мне померещилось, глупости – видимо, чего-то съел.

Но мне не удалось до конца себя в этом уверить. Как и убедиться в обратном: в огороде, возле опрокинутого ведра, крутились, облизываясь, две соседские собаки.

Я их прогнал.

Но ни в ямке, ни около неё уже ничего не было…

21 – 23 февраля 2006 г.

Больно!..

Жена ушла. Вот так вот – взяла и ушла. Прожили вместе три десятка лет, и – ушла. Как будто умер кто. Почему всё не так? Будто всё, как всегда, То же небо – опять голубое…А ведь я её любил. И сейчас люблю. Ну, подумаешь – писал в Интернете письма виртуальной красавице. Ведь это письма. Только письма. Их я и не скрывал особо. Теперь думаю – зря. А письма были хорошие. Перечитывал – самому нравились. И не удалял из компьютера. Художественные произведения, блин!

А жена, возьми, да и наткнись. И – прочитай. Вообще читать чужие письма нехорошо. Чужие – оно, конечно. Но какой же я чужой моей ласточке? Плоть от плоти. И, пусть не лучшая, но – половинка. А, раз не чужой – значит, письма можно читать. Ну, и – взяла и прочитала. Не понравились. Положа руку на сердце, мне бы тоже не понравилось, если бы жена тихонько создавала кому-то подобные художественные произведения.

Не понравились – это не значит, что написаны письма были плохо. Вот я, сколько свои рассказы по редакциям толстых журналов рассылал, так все хвалили. Хорошо, говорили, пишете. Только нам не нравится тематика. Так вот и супруге моей, видно, очень тематика не понравилась.

В компьютере жена не разбирается. И, до знакомства с определённым разделом моего эпистолярного творчества, не знала, в какой руке мышь держать. А тут за трое суток овладела всеми необходимыми навыками. Перереворошила все внутренности моих дисков, каждый байт со всех сторон осмотрела, каждый пиксель. Если бы она заподозрила, что возможная любовная моя записочка спрятана за семью закодированными печатями в Главном Компьютере Пентагона, то печати бы эти облетели, как драный сургуч.

В общем, всё она про меня, бесстыжего поганца, узнала. Как бы и ничего нового – каким ты был, таким остался, опять нарушил мой покой. Ещё раз убедилась, что с горбатым уже ничего нельзя поделать, только в могилу его. Высказала мне много всяких нехороших слов. Чего их тут повторять? Любой среднестатистический мужик все эти определения про себя знает.

Ну и – собралась меня бросить. Совсем, к чёртовой матери. – Признайся, говорила, – у тебя от неё дети?.. – ???????????. Ну, да, хорошо, проникновенно я письма писал, но – не настолько же!..