After Ever Happy (ЛП)

У меня хорошо получается находить оправдания его поступкам. Я отлично научилась это делать за долгие месяцы наших отношений и до конца придерживаться придуманных отговорок. Но сейчас никакое оправдание не поможет. Даже та боль, которую он чувствует из-за предательства матери и Кристиана, не дает ему права так поступать со мной. Я не сделала ему ничего плохого, чтобы он отплатил мне такой монетой. Моей единственной ошибкой была попытка слишком долго оставаться рядом с ним и помогать справляться с вымещаемой на других злобой.

Чем дольше я сижу на пустой лестничной клетке, тем больше унижение и боль перерастают в злость. Тяжелую, утробную, невыносимую злость. Хватит с меня его оправданий. Хватит, я больше не буду терпеть все это дерьмо, а потом прощать его после простого извинения и обещания, что он изменится.

Нет, черт возьми, нет.

Но я не уйду без боя. Я отказываюсь оставлять его и позволять ему думать, что так обращаться с людьми – это нормально. У него явно не осталось ни капли уважения к себе, как, впрочем, и ко мне. Злость переполняет меня, и вот я уже мчусь вверх по чертовым ступеням обратно в этот клоповник.

Толкнув дверь так, что она в кого-то ударяется, я прокладываю себе путь на кухню. Разум затуманивает еще больше, когда я вижу, что Гарри стоит на том же самом месте, в той же самой позе, с той же самой шлюхой за спиной.

– Слушай, я не в курсе, просто какая-то… – говорит он Марку.

Я в такой ярости, что перед глазами все расплывается. Прежде чем Гарри успевает меня заметить, я выхватываю бутылку из его рук и швыряю о стену. Она разбивается, и в комнате воцаряется гробовая тишина. Я словно смотрю на себя со стороны – на злобную, разъяренную, сходящую с ума версию Тессы – и не могу остановиться.

– Бэмби, какого черта? – кричит Марк.

– Меня зовут Тесса! – поворачиваюсь я к нему и кричу в ответ.

Глаза Гарри закрыты, и я наблюдаю за ним, ожидая, что он заговорит, скажет хоть что-нибудь.

– Ну хорошо, Тесса, водку-то зачем разбивать?! – с сарказмом спрашивает Марк. Он не в том состоянии, чтобы осознать, какой бардак я устроила, и думает только о разлившейся выпивке.

– У меня был отличный учитель по разбиванию бутылок о стены, – отвечаю я и сердито смотрю на Гарри.

– Ты не говорил, что у тебя есть подружка, – подает голос потаскуха, вцепившаяся в него сзади.

Я перевожу взгляд с Марка на эту женщину и обратно. Между ними есть явное сходство… а я, черт возьми, перечитывала то письмо слишком много раз, чтобы не знать, кто это такая.

– Ну и Стайлс, притащил чокнутую американскую цыпочку в мою квартиру, а она теперь швыряется бутылками, – изумленно произносит Марк.

– Не смей, – отвечает Гарри, подходя ближе.

Я корчу ему мою самую лучшую рожу. Грудь бурно вздымается и опускается, в голове все перепуталось, но мое лицо застыло маской: ни намека на эмоции. Как и у него.

– Кто эта телка? – спрашивает Марк Гарри, как будто меня здесь нет.

Гарри снова не признает меня.

– Я тебе уже говорил. – Ему не хватает смелости даже поднять глаза, пока он позорит меня перед комнатой, полной народу.

Но с меня довольно.

– Какого черта с тобой творится? – кричу я. – Думаешь, можешь зависать здесь, чтобы забыть о проблемах? – Да, я веду себя как сумасшедшая, но на этот раз мне все равно, что подумают окружающие. Не дав ему возможности ответить, я продолжаю: – Какой же ты эгоист! Думаешь, оттолкнув меня и замкнувшись в себе, сделал для меня что-то хорошее? Черт, да ты ведь знаешь, как все будет! Ты не можешь без меня – тебе просто будет паршиво, как и мне. Причиняя мне боль, ты ничего не добьешься. И что же, я прихожу и застаю тебя в таком виде?

– Ты вообще не понимаешь, о чем говоришь, – тихо и угрожающе произносит Гарри.

– Не знаю? – всплескиваю я руками. – На ней твоя чертова футболка!

Я уже ору и указываю на потаскуху, которая спрыгивает со стола и пытается натянуть футболку Гарри пониже, чтобы прикрыть ляжки. Она намного ниже меня, и футболка смотрится на ней просто гигантской. Я знаю, что этот образ будет преследовать меня до конца жизни. Он вплавляется в память, все тело пламенеет от злости, и в этот чертов момент, наполненный первобытной, звериной яростью… все встает на свои места.

Все становится предельно ясным. Мои прошлые мысли о любви и о том, что нужно бороться за того, кого любишь, не имеют ничего общего с правдой. Все это время я ошибалась. Когда любишь кого-то, не позволяешь ему разрушать тебя вместе с ним, не позволяешь ему смешивать тебя с грязью. Ты пытаешься помочь, спасти его, но как только любовь становится безответной или эгоистичной, а ты по-прежнему не сдаешься, – ты в дураках.

Если бы я его любила, то не позволила бы разрушить и себя тоже.

С Гарри я пыталась снова и снова. Давала ему шанс за шансом и каждый раз думала, что теперь-то все наладится. На самом деле думала, что у нас все получится. Считала, что, если буду сильно его любить и приложу еще немного усилий, все кончится хорошо и мы будем счастливы.

– Что ты вообще здесь делаешь? – спрашивает он, нарушая мое прозрение.