Агафон с большой Волги

– А на кой шут она здесь сдалась? – воскликнул Архип. – Тут строитель с женой жили, была плита. А ден двадцать тому назад мне велено было ее сломать. Не хотел я трогать, а управляющий говорит – долой! Ну, я и срубил, а теперь опять? Да это что за карусель такая?! – возмущенно спрашивал Архип.

– Столовую и кухню, Архип Матвеевич, организовать решили для рабочих и служащих, – сказал Агафон.

– Будто бы? – не поверил Архип. – И Захар Петров согласился?

– Сам подал такую мысль…

– Ну-у! Едрена корень! – стуча об пол палкой, крикнул Архип. – Теперече наши козы начнут верблюжат родить с двумя кочками. Карусель! Он ить, поди, два года эту канцелярию во сне видел, и вдруг!..

Архип даже присвистнул от удивления.

– Сами видите, что в коридор общежития нельзя войти! – сказал Агафон.

– Не ослеп! Вижу, как девчонки с кастрюльками и половниками мыкаются. Моя жена Настасья сколько разов им намекала, чтобы тут кухню устроить, куда там!

– Беретесь, Архип Матвеевич? – спросил Агафон.

– А когда нужно, чтобы была готова?

– Чем скорее, тем лучше. Магарыч от меня, – сказал Агафон.

– Само собой! Сегодня к вечеру можете блины печь. Кирпич есть, а плиту из свинарника притащим на четыре конфорки. И жарь и парь. Песни пой и коров дой! Разлюли малина какое помещеньице! – восторгался Архип. – Да я для своих девчат такую штукенцию сварганю, с горнушечками, с духовочками…

– У вас большая семья? – спросил Агафон, безмерно радуясь горячему участию этого человека.

– Две дочери и сын. Уже разлетелись. Одна замужем, другие учатся в городе. Мы вдвоем с женкой. Не жалуемся.

– Не могла бы ваша жена для начала в нашей коммунальной столовой быть заведующей, и готовить для всех одиночек общий котел? Конечно, за отдельную плату, – осторожно предложил Агафон.

– Не знаю… – Архип покачал головой и задумался.

– Вы тоже могли бы здесь питаться, если, конечно, желаете.

– Потолкую с ней. Ежели она согласна будет, я перечить не стану. Отчего же не пособить! Вроде коммуны будет, так, что ли?

– В этом роде, – неопределенно ответил Агафон, сам еще не зная, к чему приведет его затея… «Только бы Пальцев не вернулся с поля до вечера, а уж там дальше видно будет».

– Значит, приступать? – спросил Архип.

– В темпе, дядя Архип! Я помогать буду.

– Гоже. Кирпич тут за углом, и глина рядом.

Архип круто, по-военному повернулся и быстро зашагал домой за инструментами. По дороге зашел на ферму и «взбулгачил» всех девчат. В обед они заявились к Агафону всем скопом. Провели на скорую руку комсомольское собрание.

Рослая бойкая птичница, комсорг Тамара Дмитриева в своем выступлении сказала:

– Вы вот, товарищ Чертыковцев, прошлый раз на собрании упрекали нас, что мы занимаемся танцульками и не хотим учиться. А когда нам учиться? Нам иногда даже еду приготовить некогда, на сухомятке больше садим. Выпадает свободное время, постирать надо, погладить, книжку хорошую почитать, в кино сходить, а тут еще похлебку какую надо на два дня сварить, кто на двоих, кто на троих. Где время-то взять? Мы ведь все на скорую руку, больше всего на яичницу нажимаем… Скоро, наверное, сами начнем цыплят выводить от этих яичков.

В конторе, где шло это неожиданное, импровизированное собрание, от девичьего хохота дрожали чернильницы.

– А что вы смеетесь? Разве я неправду говорю?

– Правду! – хором подтвердили девчата. – Жми, Тома! – подзадоривали они свою подружку.

– Мы ведь сколько раз поднимали, как говорят, этот вопрос и трясли за усы нашего Пальцева. Он только обещает новые дома и веселую в них жизнь. А пришло два дома, он один себе собрал, а другой ветеринару. Я не говорю, что они, наши руководители, должны жить в плохих условиях, но ведь и о нас надо позаботиться. Мне даже трудно было представить, что управляющий так расщедрился и пожертвовал своим кабинетом. Уму непостижимо! Он возился с ним, даже сам полы красил… Давайте, девчата, вынесем ему благодарность!

Не успел Агафон и глазом моргнуть, как они заставили его записать все в протокол и тут же единодушно проголосовали.

Он вынужден был подчиниться их требованию. Писал и с ужасом думал: а вдруг случайно вернется Пальцев с поля, и тогда, считай, все пропало. Вся его затея со столовой окончится позором.

Чтобы закрепить решение, он предложил сейчас же перенести из коридора общежития все кухонные и обеденные столы, кастрюли и остальную посуду и расставить в новом помещении.

Предложение было принято, и вся утварь сразу же после собрания была дружно водворена на новое место.

«Ну вот теперь уж их отсюда не выбросишь, – облегченно подумал Агафон. – Тут уже придется иметь дело с целым коллективом…»

– А знаете что, девочки! – застилая столы белыми скатерками, добытыми со дна девичьих чемоданов, говорила Тамара. – Как только станет совсем тепло, мы устроим на веранде чудесную столовую и по вечерам будем чай пить с вареньем и песенки распевать под гитару!

– Женишков сюда завлекем, парнишечков, – вставил возившийся около печки дядя Архип.