Агапэ

Определённо, это чип воздействует на меня, пятьдесят процентов мощности дают мощный заряд удовольствия, как после хорошей выпивки.

К счастью, работа началась – счастье впрочем ощущалось бы и в случае полного рабочего завала. Этот сон – подарок судьбы, мне не придётся лишний раз что-то придумать, моё воспалённое подсознание сделало всё за меня. На самом деле работы не так уж и много, шесть дней расслабленной и ненатужной работы на это хватит с головой.

Сейчас нужно заложить грубый фундамент из готовых пресетов. Многие, кто впервые пытался создать экспозицию, на этом шаге и останавливались, и только некоторые грубо дёргали ползунки настроек. Для них эти программы кажутся слишком сложными и громоздкими. Но по сути большая часть грубой работы лежит на плечах встроенной нейросети, она отлично справляется со своей задачей, но это и вносит некоторые стандарты для работы самого автора.

Создание экспозиции во многом не отличается от создания куклы. Сначала нужно сделать грубый набросок – мой сон под это подойдёт. Затем соорудить скелет – из пресетов я достал модель акведука и вытянул его насколько это возможно, вскоре я покрою его слоем иссушённых тел, обозначил снизу бездонную бездну, так же изменил небо на осенний вечер. Впрочем следующими этапами заниматься мне не сегодня.

Меня очень беспокоили опоры акведука, во сне мне не довелось заглянуть под полотно моста, но любопытный зритель точно осмотрит сцену со всех сторон… Зависший в воздухе мост точно не будет красив… Тогда придётся покрыть и опоры слоем тел, работы прибавится значительно – в голове уже возникли отчаянно тянущиеся вверх руки и застывшие в боли лица прижатых сотнями других тел – над этим придётся работать вручную.

Под вечер начал думать о том, что бы использовать за исходник для тел. Наткнулся на модели жертв холокоста – какому придурку пришло в голову оцифровать заключённых концлагерей? В любом случае они отвечали моим требованиям в истощённости и пустоте взгляда.

Вдруг меня прорвало на мерзкий старческий смех. Что-то жестокое и бесчеловечное не могло удержать хохот от вида скелетоподобного еврейского мальчика. Слишком чуждый образ для мира, где уже сотню лет голода не существует, по крайней мере в странах, до которых СМИ есть дело. Проклятый чип опьяняет меня! Быть может я прав в своих опасениях…

Перед сном я долго смотрел на город, кажется, теперь я видел намного больше, будто понимал его низменные мотивы продолжать жить. Когда Джули предложила мне выпивку, я отказался и лёг спать.

IV

– Ха-ха-ха-ха! Семьдесят пять процентов! – с неровным дыханием вскочил я с кровати. – Джули, подъём, железяка! – она что-то пробубнила в ответ.

На часах светилось «5:17», мутный рассвет покрывал линии города неровным блеском.

Из меня пышет энергия, я бы мог перевернуть Землю… Впрочем не нужно забывать о том, что я все ещё нуждаюсь в пище.

– Джули, приготовь завтрак, – скомандовал я, переведя дух.

Я редко вижу, как она готовит своими механическими клешнями, мой распорядок зачастую одинаков, поэтому она знает к какому моменту начать работу, но не сегодня. В её отточенных, противоестественных движениях было что-то завораживающее. Моя овсянка готова, последний штрих был плевок черничного джема из тюбика на верхушку.

– Джули… – почувствовал я наплыв раздражения – …ещё джема.

Она произвела второй плевок

– Мало! – третий.

Я не выдержал и вырвал тюбик из её трёхпалого манипулятора, и выдавил всё, что оставалось, в миску.

– Внести ли мне поправки в дневной рацион? – безэмоционально произнесла Джули.

– Не смей меня ограничивать! – крикнул я и воткнул ложку в тёмно-фиолетовое месиво.

– Я приму это к сведению, – через несколько секунд она продолжила. – Вы ведёте себя не обычно. Вас что-то тревожит? Вы хотите это обсудить? – ты меня и беспокоишь, тупая машина.

– Нет, оставь меня в покое, – сказал я и принялся за еду, изредка чуть ли не похрюкивая от удовольствия.

Ха-ха! Черничный торчок! Да я уже почти как самый настоящий наркоман, пустился во все тяжкие за любыми удовольствиями!

Такой, каких сам всю жизнь презирал, и которых на добрые лет сорок уже пережил, по крайней мере из ровесников. Хотя теперь вполне понятно, если твоя жизнь состоит из сплошных удовольствий, то отказа ты не потерпишь…

Время браться за работу.

Я набросал грубую текстуру поверхности моста из тел, но с ней были некоторые проблемы: программа считала тела плоским рисунком и никак не хотела сохранять их объём, а выкладывать тела по всей площади моста было бы невероятно долго.

Тогда я решил пойти на хитрость и уменьшил мост до размеров расчёски, а затем при помощи функции микрорельефа, покрыл его телами, не потеряв в качестве после увеличения. Однако всё по-прежнему выглядело неестественно, я добавил лёгкую, костяного цвета дымку, чтобы скрыть лёгкие огрехи.