Агар

Шедареган внимательно смотрел на старца, ожидая продолжения. Хариб смотрел с непониманием.

— …Сразу после того, как все совершится, ты займешь мое место, — закончил старец.

— Я… — Шедареган растеряно развел руками.

— Ты, Шедареган. Ты знал, что станешь следующим. И вот время пришло, — отрезал старец и обратился к Харибу: — Теперь, что касается тебя… Мне известна твоя история — то, как ты лишился близких. Я понимаю, поверь мне, прожившему долгую жизнь человеку, всю тяжесть твоей утраты… Я не могу вернуть их тебе, Хариб, но я могу предложить тебе то, что, возможно, наполнит твою жизнь новым смыслом…

— И что же… что вы можете мне предложить, Аиб-Ваал? — спросил старца Хариб.

— Звезды, о которых ты мечтаешь, — ответил старец.

Истинный враг Святой Церкви

— …Значит, его зовут Хариб…

Абримелех принимал отчет майора-архидрака Кхаромаха — начальника одного из многочисленных шпионских подразделений ССКБ в своем кабинете в святая святых Братства — Красной крепости. Место это на протяжении тысячелетия было «гнездом» организации, перед которой трепетали все: и благородные, и богатые, и чиновники, и священники других Братств.

— Да, Ваше высокопреосвященство, — подтвердил Кхаромах. — Это его почерк.

— Тот самый убийца священников?

— Да, Ваше высокопреосвященство. Тот самый… Бывший офицер ССКБ. Наши аналитики также предполагают, что он и есть так называемый Связник.

— Предполагают?

— Вероятность высока.

— Что-нибудь известно об импланте этого… как его там?..

— Сержанта-священнораба Керуба.

— Да, Керуба.

— Нет, Ваше высокопреосвященство. Информации пока нет.

— Что ж… Что-то мне подсказывает, что уже и не будет…

— Мы делаем все, что в наших силах, Ваше высокопреосвященство…

— Знаю-знаю, Кхаромах.

Абримелех встал с кресла и расправил складки на алых праздничных ризах, давая понять стоявшему перед ним офицеру, что прием закончен.

— Ваше высокопреосвященство…

— Да, Кхаромах? Что-то еще?

— Вчера первоархипатрита Шедарегана видели вместе с одним священником, заклинателем… подозрительно похожим на Хариба…

— Вот как…

— Это еще не все, Ваше высокопреосвященство… — продолжал офицер. — Их видели в Патриаршем дворце… Похоже, что их обоих принимал…

Докладчик замолчал и заозирался по сторонам.

— Их принимал Патриарх?

— Да… Ваше высокопреосвященство…

— Хм… — Абримелех задумался. — Ты ведь понимаешь, что об этом лучше помалкивать?

— Да, Ваше высокопреосвященство, понимаю.

— Вот и хорошо. И проследи, чтобы все свидетели также держали языки за клыками. Похоже, пришло время нам внимательнее присмотреться к Его Святости…

Офицер испугано взглянул на генерал-архипатрита.

— Успокойся. Это так… на всякий случай… — оскалившись, потер ладони Абримелех. — Полагаю, — добавил он, направляясь к выходу из кабинета, — в главном мы уже убедились: Шагар-Кхарад это змеиное гнездо, как и само Серое Братство…

— Абсолютно с вами согласен, Ваше высокопреосвященство! — отрапортовал майор.

— Еще бы, ты не был со мной согласен… — добродушно показал клыки Абримелех, чем заставил майора тут же пожалеть о сказанном.

В приемной Абримелех отпустил офицера, а сам вошел в кабину лифта, предварительно шлепнув по заднице женоподобного юношу-секретаря, подошедшего слишком близко за подписью на каком-то документе.

Внизу генерал-архипатрита уже ждал флайер.

Проект КДВ

Патриарх явился в зал Совета Святых первым. Он в молчании сидел на своем обычном месте и смотрел на исписанные священными письменами золотые врата, через которые в зал по одному входили смущенные иерархи.

Две с половиной тысячи лет назад Император и Патриарх Азргон построил этот дворец, и приказал установить эти золотые врата. Специально в назидание всем тем, кто в будущем должен был взирать на врата со стоявшего против них престола. На вратах были написаны «Святые Догмы» — цитаты из «Книги всего сущего». Полвека Эвааль смотрел на эти врата, читал глубоко противные ему надписи, заставляя себя снова и снова перечитывать их, как наказание, чтобы запомнить и никогда не забывать. Чтобы научиться тому, чему его не смог научить его мир — научиться ненависти.

Ненависть — вот то чувство, которое должен испытывать человек к религии, чтобы оставаться человеком — то светлое чувство, что испытывали к Церкви проклятые, те, кого священникам так и не удалось одурачить, превратить, если уж не в садистов и мазохистов, то в жалких трусов. И Эвааль научился. Он возненавидел все то, что влекло этот мир в бездну безумства, во тьму обскурантизма, к неизбежному упадку.

Заседание Собора Святых в тот день было коротким: иерархам нужно было приготовиться к торжественному богослужению Дня Великого Очищения.

— Братья! — обратился он к первосвященникам, когда все собрались и расселись по своим малым престолам. — Сегодня — День Великого Очищения. Перед тем, как все мы соберемся в храме для священнодействия, хочу представить вам долгожданный плод трудов наших Серых Братьев!..

В этот момент к престолу подошел священнораб с подносом. На подносе лежали семь золотых перстней. Поклонившись Аиб-Ваалу, священнораб поднялся по основанию и встал справа.