Агарики

– Поэтому, – Роббинс повысил голос, – в наших интересах найти выход из этой дурацкой ситуации. До прибытия на базу осталось три дня. Думайте. Я готов выслушать любые, даже самые невероятные предложения.

Весь следующий день шарики на бурой корке плесени непрерывно росли. Роббинс трижды спускался в двенадцатый трюм. Перспективы не радовали: к двадцати трем часам на плесени красовались шарики размером с детский кулачок.

Пропуская капитана через опечатанный шлюз, карго-холдер регулярно спрашивал:

– Есть что-нибудь, сэр?

Роббинс сначала просто качал головой, но в конце концов не выдержал:

– У меня в голове сумбур, Носовски. Столько бреда я в жизни еще не слышал! Слов нет, идей мне накидали предостаточно. От самых банальных до максимально идиотских. Один гений из инженерной группы даже предложил замаскировать люк двенадцатого трюма.

– Как замаскировать?

– Законопатить щели гермопастой, а потом закрасить под цвет стены. Спрятать, черт бы его побрал! Боюсь только, что в комиссии значительно меньше кретинов, чем в моей собственной команде!

«Рабаул» тормозил. Корабль уже вошел в Систему, но с учетом всех маневров до базы оставалось еще часов тридцать лету.

– Времени в обрез, Мак, а мы еще ничего не решили. Вы получили состав комиссии?

– Да, сэр. Все как вы и говорили – сенатор Ивинс, глава комитета по инвестициям космических программ, сенатор Кратчет, директор фонда «Финансовая безопасность Земли»…

Роббинс скрипнул зубами.

– …три помощника, экономический советник президента Евразии, доктор Барнс, доктор Левинсон…

– Кто из них эпидемиолог?

МакКаллиган грустно посмотрел на капитана.

– Оба, сэр.

– Проклятье!

– Может, все-таки замаскировать трюм?

– Мак, – капитан устало вздохнул, – только вы меня не разочаровывайте. Думаете, в комиссии никто не удосужится посмотреть чертежи «Рабаула»?

– Простите, сэр. Тогда…

– Что?

– Лерой, наш повар, приходил ко мне с какими-то фантастическими идеями, но… вы же знаете Лероя! На камбузе он бог, но во всем остальном – абсолютный дилетант, хоть и считает себя гением. А еще эти его книги, которые он постоянно таскает с собой… По-моему, из-за них он немного не в себе.

– И в чем же дело, Мак?

– Видите ли, сэр, – старпом замялся, – Лерой утверждает, что сможет изничтожить агарики за несколько часов. Да так, что от них и следов не останется. Якобы в каком-то из его древних талмудов все подробно расписано.

Роббинс вздохнул:

– Бредовые идеи я уже слышал, идиотские тоже. Теперь пришло время безумных. Мы в полном цейтноте. Объясните коротко: что он задумал?

– В том-то и дело, сэр! Лерой не хочет ничего говорить: секрет, мол. Понимаете, сэр, ребята постоянно потешаются над его книгами, а они для нашего кока – все! Он бережет их, как зеницу ока, холит, лелеет… Да он все свободное время с ними!

– Да знаю я! Мак, вы думаете, хороший капитан не в курсе, чем на досуге занимается его команда?

– Извините, сэр. Так вот – Лерой все время говорил, что придет день, и его книги спасут корабль. Все над ним смеялись, а теперь…

– Настал день его триумфа. Все ясно. Вызывайте Лероя. Послушаем, что у него на уме.

– Боюсь, что поздно, сэр. Он сейчас готовит праздничный обед для комиссии. Надо же хоть чем-то их задобрить.

– Дьявол! Хорошо, идем в камбуз…

В рубку с грохотом влетел Носовски. Он хрипло дышал, лицо карго-холдера покрылось красными пятнами.

– Сэр! Капи… тан!

Он пытался что-то сказать, но лишь хрипел, с трудом выговаривая слоги, и никак не мог отдышаться.

– Носовски! Тише, успокойтесь. Что на этот раз?

– Все исчезло!

– Что исчезло?

– Агарики, сэр! Они пропали. Двенадцатый трюм пуст!

Капитан переглянулся с МакКаллиганом. В следующее мгновения они почти одновременно бросились к выходу, едва не столкнувшись в дверях.

Западная стена трюма блистала чистотой. Конечно, если быть совсем точным, стерильной чистоты в трюме не было – на полу валялось несколько комьев почвы, титановые плиты стен помутнели, но агарики действительно исчезли. Не осталось и следа от буроватой корки и белых шариков плесени, еще несколько часов назад покрывавшей всю стену целиком.

Старпом облегченно вздохнул.

– Может, среда была для них неподходящая, и они просто погибли?

– Если бы все было так просто, Мак. – Роббинс невесело усмехнулся. – Появились, как по волшебству, и исчезли также. Носовски!

– Я здесь, сэр.

– Вы осмотрели остальные трюмы?

– Так точно. Везде пусто, сэр.

– Здесь есть какие-нибудь служебные туннели, вентиляция, что-нибудь в этом роде…

– Трюм герметичный, сэр. Им некуда деться.

– Гм…

Ожил динамик внутренней связи:

– Внимание, экипажу! Все по местам! Торможение через семь минут.

– Твою мать! – выругался Роббинс. – Все! Время ушло. Потом разберемся со всей этой исчезающей плесенью. Надеюсь, она не появится так же неожиданно, когда комиссия спустится проверять трюмы.

Корабль скользнул в гравизахваты двадцать первого причала точно по расписанию. Капитан Роббинс славился пунктуальностью.

В главном шлюзе выстроилась команда. Парадная форма сияла белизной, нашивки, нагрудные знаки и пуговицы сверкали.