Агасфер. Чужое лицо

– Это, конечно, не кровать в каюте 1-го класса на «Ярославле», согласен. Но не «прокрустово ложе», уверяю вас! Вот здесь, в ногах полки, задняя переборка убирается – за ней сейчас сложены постельные принадлежности. Разберете их – полка станет на треть длиннее, и лечь в полный рост вполне возможно. Ноги, правда, оказываются при этом в стенном шкафу – поэтому рекомендую свет в каюте не выключать! Не приведи господи, аврал случится – в темноте, не успев сообразить, куда бежать надо – новый человек способен и шишек набить, и покалечиться даже. На звонки, свистки и громкие команды внимание обращать тоже не стоит – это обычная работа. А вот громкий непрерывный колокол – тревога! Тут уже прошу не нежиться в постельке и поскорее выбираться наверх!

– А вы, Карл Христофорович? Так и будете без отдыха вахту нести с капитаном и матросами?

– Увы, барон: полка на катере одна. Может быть, потом, когда вы отдохнете, и прилягу на часок-другой. Если погода не испортится, конечно. Ну, все, отдыхайте!

Поднявшись по короткому трапу, Ландсберг закрыл за собой дверь, и Агасфер остался в одиночестве. Повозившись с задней переборкой, он снял ее, расстелил тонкий тюфяк, сложил простыни и одеяло под подушку и, не раздеваясь, прилег.

Уснуть здесь вряд ли удастся, подумал он: все звуки в лежачем положении словно приблизились – удары и шипение волн, грохот машины…

От нечего делать он принялся размышлять о своем разговоре с Ландсбергом. Странное впечатление на него произвел этот разговор. За несколько месяцев своего пребывания на Сахалине Агасфер еще не встречал человека, который не рвался бы уехать отсюда в европейскую часть России. Ландсберг оказался первым. И его панегирик в адрес уникального острова на краю света звучал непривычно.

Агасферу не раз доводилось слышать отзывы об этом человеке. Суммируя их, он составил о нем впечатление как о нелюдимом и скрытном субъекте – себе на уме, как говорится. Не считая своей семьи, Ландсберг был волком-одиночкой и жил по принципу: «не тронь меня, и я не трону тебя». Не мудрено, что его сторонились. В самом деле, знающий и небесталанный выскочка, обогнавший в карьере практически всех островных чиновников – и попал на каторгу! А поделом тебе! А не высовывайся! А не сватайся к дочке Тотлебена. Выше всех взлетел – больнее и падать!

Так ведь и упав, не расшибся. И тут повезло! Привезли его на каторгу, на Сахалин, а тут некому обещанный государю тоннель под мысом Жонкьер достроить. А Ландсберг – военный сапер: и горное, и туннельное дело знает. Взял и достроил, исправил ошибку безграмотных местных горе-инженеров! Вовремя, в срок! А потом, вместо того чтобы смиренно с кайлом в шахту лезть, – согласился на должность инженера. Думал, что вровень снова с ними, чистенькими, станет. А вот шиш тебе!

Его отправляют в карцер за «непочтение» – а он, гордый какой, не бежит жаловаться благодетелю – безропотно садится в «холодную»! И сидит, пока благодетель, тогдашний начальник острова князь Шаховской, не спохватился: а что это никто строительством в посту не руководит? Телеграфную линию не прокладывает? Нашел Ландсберга в «сушилке», разборки устроил: кто посадил, да за что? Ну, погорячился, допустим, тот, кто спьяну «выскочке» его место показал – но разве это повод выпускать наказанного из карцера, извинения ему приносить, а «горячей голове» выволочку устраивать?!

И на поселение вышел, гордый, день в день, по уставу! Не стал ни у кого милости просить срок каторги скостить. Перешел в ссыльнопоселенцы и продолжил по просьбе начальства инженерствовать. Дом свой поставил… Как же ждали в посту завистники, чтобы он хоть бревнышко казенное украл! Мог же – все крали, кто до Ландсберга казенными подрядами заведовал. А он не крал! Сколько ревизий назначали, чтобы поймать – ничего ревизоры крамольного не нашли, хоть плачь!

Торговлишку открыл – фи! Все благородное население поста за животики взялись: гвардейский офицер – и не постеснялся лавочником стать… А у Ландсберга все по закону, все честь честью. Не обвесит, не обманет, не нагрубит – ни сам, ни приказчики его… Второй магазин открыл, да с таким ассортиментом, что не хочешь, да зайдешь – потому как у других коммерсантов, бывших арестантов-майданщиков, умишка не хватало заказать для народа интересное да потребное. Одни топоры да вилы с карамельками…

И пошел ведь в гору с торговлей! Глядь – а Ландсберг уже над магазином флаг поднял самого крупного на Дальнем Востоке торгового дома «Кунст и Албертс». Стал, выходит, их полномочным представителем на Сахалине.

Обыватели оглянуться не успели, а над резиденцией Ландсберга еще флаги заполоскались: Приморского пароходства и КВЖД. Стал пайщиком и акционером там и там.