Агасфер. Старьевщик

К его удивлению, обеденный стол был свободен от еды и приборов и почти весь завален газетами, журналами и приложениями. То, что не поместилось на обеденном столе, аккуратными стопками было разложено на таком же обширном приставном. За столом сидели хозяин дома и незнакомый Агасферу молодой человек лет тридцати в цивильной одежде, с аккуратным пробором. Хозяин был облачен в необъятный синий халат с рукавами, по-рабочему закатанными чуть ли не до локтя.

– Доброго, доброго утра! – пророкотал Архипов, мельком взглянув на вошедшего и снова впиваясь взглядом в газетные колонки. – Небось, удивляетесь, молодой человек, что с утра на столе не англицкий завтрак, а бумага разных сортов? А между тем это старая моя традиция – начинать день не с натуральной, а с духовной пищи!

Пока Агасфер раздумывал над подходящим ответом, Архипов обратился к привставшему с поклоном молодому человеку:

– Кстати, знакомьтесь! Господин Миклош Ковач, он же Агасфер, мой новый служащий! А это мой старинный, несмотря на возраст, друг и ротмистр в отставке Владимир Терентъев! Некогда начальник рыцарей[5], он оставил свой полк, прельстившись перспективой служить адъютантом при моей персоне! А когда мою персону «попросили» из Главного штаба, Владимир Семенович, представьте, тоже подал в отставку! Я был тронут, разумеется… Одного мне только жаль: я так и не сумел приохотить ротмистра к своим механическим «забавам»!

– Побойтесь Бога, Андрей Андреич! – по-свойски хмыкнул Терентьев. – Сколько я вам этих механических цацек нашел и в дом доставил! Вот и нынче – извольте-ка поглядеть! Два весьма перспективных объявленьица для вас в «Петербургском листке» откопал! А вы, господин полковник, едва их не пропустили!

– Ну, молодец, молодец, хвалю за зоркость – углядел! – проворчал полковник. – Да только это пока, извините, журавль в небе! А поедешь смотреть на сии «шедевры» – сплошь рухлядь и барахло несусветное! Что, мил человек, не бывало такого?

– Ваша прихоть сродни старательскому искусству! Сами не раз говаривали, Андрей Андреич! Пока в грохоте[6] золотинка блеснет – сколько породы через него пропустить надобно!

– Поучите, поучите старого старателя, ротмистр! Вот сегодня с нашим новым сотрудником, с господином Агасфером, и извольте отправиться по сим адресам! И поглядим тогда, чего ваша интуиция стоит!

Из этого короткого диалога гость уразумел, что рабочий день полковник начинает с просмотра объявлений о продаже разного имущества, в изобилии печатавшихся в городских газетах[7].

Чтобы не сидеть сложа руки, Агасфер взял с приставного стола стопку газет и принялся их просматривать. Полковник тут же заметил:

– А вот в этих газетах подобных объявлений не сыскать, милостивый государь! Эти газеты финансирует и лично водит пером их сотрудников советник посольства Германии в России Гельмут фон Люциус![8]

Агасфер недоуменно нахмурился:

– Открытый шпионаж? Но позвольте, если об этом знают, то отчего же господину Люциусу и иже с ним дозволяется столь нахально попирать российские законы? Отчего не прикрыть эту лавочку?

– Ха! Видал, Владимир Семенович? Люциусовскую лавочку прикрыть господин Агасфер желает! А на каком основании, скажите на милость, милостивый государь? Газета как газета, печатает различные материалы и корреспонденции, соответствующие вкусу и потребностям своих читателей… Тут хоть в лупу гляди – никаких военных тайн, могущих нанести ущерб нашей державе, не сыскать!

– Тогда отчего же…

– Шифр, милостивый государь! Без ключей к этому шифру, один из которых спрятан за семью замками у герра Люциуса, а другой хранится в Генеральном штабе в Берлине, немецкую разведку ни в чем невозможно обвинить! Один шпион собирает, допустим, засекреченные данные о перевооружении нашего военного флота – через писарей, чертежников, этнических немцев, работающих в десятках и даже сотнях филиалов вполне респектабельных фирм с громкими именами. Другой трудолюбиво несет добытое фон Люциусу. А тот встречается с корреспондентом, работающим в солидной газете и подготовившим, допустим, занимательную публикацию о развитии в России электротехнической промышленности. Ничего секретного в той исходной статье нет, боже упаси! Но Люциус берет ее «на карандаш» и слегка перерабатывает. Меняет в определенных местах словосочетания, вставляет в текст кодовые слова, меняет знаки препинания – и возвращает статью автору. А тому и делать-то ничего не надо – только со всей тщательностью проследить, чтобы внесенная немцем правка сохранилась при выходе газеты в печать!