Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– Киото – древняя столица Японии, и здесь много замечательных мест, – согласился японец. – До реставрации Мэйдзи здесь была резиденция императора. Даже американцы отдали должное культурному наследию нашей страны и тому, что здесь расположено около двух тысяч буддийских и синтоистких храмов и кумирен: на Киото не упала ни одна бомба! Я думаю, что, вернувшись в Японию, вы неслучайно решили поселиться именно здесь, господин Берг. Это тихий город…

– И тем не менее вы нашли меня в этой тихой обители, господин Осаму, – грустно улыбнулся Илья Берг. – Нашли – хотя во время нашей последней встречи я ясно дал вам понять, что не желаю второй раз «входить в одну реку». Помните старую японскую пословицу? Сорванные цветы никогда не возвращаются на ветки, осколки зеркала ничего не отражают…

– Очень трудно спорить с человеком, который знает историю и фольклор моей страны больше, чем японец, – Осаму поклонился. – Тем не менее позволю не согласиться с вами: нельзя вычеркивать из своей жизни прошлое…

Он с любопытством перевел спокойный взгляд на Андрея:

– Позвольте осведомиться – а какой жизненный путь избрал ваш сын?

– Он историк, как и я, – чуть быстрее, чем следовало, ответил за сына Илья Берг. – И потом: почему вы считаете меня гэйдзином, иностранным «не-японцем»? Я родился в Японии, являюсь ее подданным. Подданным Японии был и мой отец Михаил, проживший здесь больше десяти лет и похороненный в этой стране.

– Безусловно, я все это знаю, – японец поежился. – Однако даже философские размышления этого сада не спасают от декабрьского холода, господин Берг! Почему бы нам не перейти в хороший ресторан и не выпить немножко подогретого саке? Нам предстоит длинный разговор…

Мужчины встали, бросив прощальный взгляд на каменно-песчаную пустошь, вышли наружу. У решетчатых ворот храма стоял черный закрытый «паккард» с работающим мотором.

– Однако вы неплохо ужились с новыми хозяевами нашей страны, господин Осаму! – усмехнулся Берг-старший. – Я смотрю, американцы разрешили вашему ведомству пользоваться автомобилем! А что еще позволили вам оккупационные власти?

– Американцы понимают, что они пришли сюда не навсегда. Как и то, что нельзя изводить под корень все силовые институты, – японец со вздохом распахнул заднюю дверь автомобиля. – Прошу, господа! Андрей-сан, может быть, вас подвезти куда-нибудь? У меня с вашим отцом будет весьма серьезный разговор, и вам, боюсь, будет неинтересно скучать со стариками…

Берг-младший заколебался.

– Даю вам слово, Андрей-сан, что ваш отец благополучно вернется домой. В конце концов, мы с ним слишком старые друзья, чтобы ссориться.

– Мне кажется, вы напрасно пытаетесь изолировать Андрея и от нашего разговора, и от его будущих проблем, господин Осаму. Он молод, конечно, однако я привык доверять его чувствам и ощущениям. Иногда мне даже кажется, господин Осаму, что мы с ним – это один человек в двух ипостасях, которые взаимно дополняют друг друга. И не могут существовать друг без друга…

– Не буду спорить с вами, Илья-сан! Прошу в машину, господа!

Фыркнув сизым выхлопом, «паккард» тронулся с места. Водитель, видимо, заранее получил инструкции и не спросил – куда ехать. Попетляв по узким улочкам, машина в конце концов остановилась у неприметного серого двухэтажного дома, отличающегося от соседних лишь двумя красными полотнищами у решетчатой, затянутой вощеной бумагой входной двери. Осаму легко выскользнул из машины первым, поднялся на две каменные ступеньки, отодвинул дверь и церемонно пригласил Бергов пройти вперед.

У входа посетителей встретили две молодые японки, одна мягко взяла у Берга-старшего трость и поставила ее в круглую корзину у входа. Вторая присела на корточки, чтобы помочь расшнуровать и снять ботинки, протянула слиппа – войлочные шлепанцы на тростниковой подошве. Приняв у гостей пальто и шляпы, японки засеменили чуть впереди по коридору, кланяясь и делая руками приглашающие жесты.

У входа в обеденную залу, застеленную чистыми циновками, мужчины оставили свои слиппа и там были встречены старухой в темном кимоно – хозяйкой ресторанчика. Вокруг гостей, усаженных за низкий столик, захлопотали служанки. Одни подсыпали древесных углей в просторные деревянные горшки с песком – хибати, другие разнесли традиционный зеленый чай в чашках с крышками. Появились кувшинчики с саке, множество мелких плошек с закусками и овощами.

Гости вытерли руки влажными горячими салфетками и, храня молчание, принялись за чай. Наконец, отставив вторую пустую чашку, Осаму сделал хозяйке неприметный жест, и она со служанками тут же исчезли за ширмами.