Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– По обстоятельствам, Сергей Васильевич! Только по обстоятельствам. Исходите из принципа разумной достаточности!

26

Жизнь в гостевом доме базы отдыха «Континента» походила на домашний арест. Очень комфортабельный, но все же арест.

Уступив настоятельному пожеланию Абвера составить на пару-тройку дней компанию его телохранителю и помощнику Семену, Алдошин догадывался, что от его согласия в данном случае мало что зависело. Став обладателем «товара» стоимостью 50 миллионов долларов, Абвер не хотел перед финалом операции рисковать какой бы то ни было утечкой информации.

Семен пока держится вроде дружелюбно, не дистанцируется – однако он профи. И работает прежде всего на своего босса. Алдошин хорошо помнил первый трудный разговор с Абвером и его демонстрацию силы – хлесткий звук выстрела Семена и посыпавшиеся на него осколки рации. А упрись я вчера на Каменном пляже? Не поеду, мол, и все тут – неизвестно еще, как бы дело обернулось, мрачно размышлял Алдошин. А что? «Мавр» сделал свое дело: нашел клад. Теперь сам кладоискатель вроде бы и ни к чему, только лишний свидетель. Абвер вполне мог отдать телохранителю приказ привезти сюда Алдошина с Мориным любой ценой. Не захотят ехать добром – заставить. Будут сопротивляться – место пустынное, свидетелей нету. В той же каменной осыпи, где американские летчики лежали, и похоронили бы их…

А добром они с Мориным поехали – поселились в апартаментах, считай. Бильярд, сауна, официантка каждое утро меню приносит на день. Место чудесное – озеро Тунайча. Сама база отдыха за высоким забором. На территории, кроме их персонального ВИП-коттеджа, несколько «разнокалиберных» домиков. Пустые, правда. Только в самом крайнем, у ворот есть какая-то местная обслуга – повар, горничная-официантка, пара рабочих.

И сотовые телефоны Семен у них изъял. Полушутя-полусерьезно напомнил Алдошину о том, что тот, вопреки строжайшему наказу, оставил надолго включенным «серый» мобильник на Каменном пляже.

– Извини, дружище: вынужден был про твое разгильдяйство доложить шефу, – сказал Семен. – И он велел от греха и тот телефон забрать, и твой личный. И у Сашка заодно: сам понимаешь, операция вступила в заключительную фазу, ошибаться нельзя даже в малости.

– Что, и домой жене позвонить нельзя?

– Миша, ты на жалость-то не дави! Будто я не знаю, сколько лет ты без оглядки на семейство на три-четыре месяца в «поле» закатывался… А тут несколько дней потерпеть не можешь… Приспичит – скажешь, организуем звоночек. Договорились?

И за территорию попросил не выходить без уведомления. И с местной обслугой не трепаться – кто, откуда и прочее.

Проснувшись, как обычно, ни свет ни заря, Алдошин оделся, вышел в гулкую тишину просторного холла. Открыл холодильник, достал банку апельсинового сока, открыл, но пить не стал. Поставил жестянку на край бильярдного стола – их тут два стояло, взял кий и, не целясь, залепил с треском битка в кучу шаров.

На шум тут же высунулся из своей комнаты Семен, осуждающе покачал головой:

– Развлекаешься, Миша? Люди спят еще…

– Какие люди? Ты не спишь, Саньку пушкой не разбудишь… «Шкаф» тоже на посту, поди, денно и нощно клад в подвале охраняет.

Спустившись на первый этаж, Алдошин убедился, что был насчет Егора прав: тот не спал, только позволил себе по ночному времени сменить ботинки на «сланцы». Развалившись в кресле у лестницы в подвал, «шкаф» традиционно-молчаливо лишь проводил Алдошина пустым взглядом чуть выпуклых глаз.

Судя по всему, Егор служил в «Континенте». Начальник охраны, не начальник – но личность весьма авторитетная. Местные работяги едва не в струнку вытягивались, официантка тоже, хоть и называла Егорушкой, была к «шкафу» очень предупредительна.

На крыльце коттеджа Алдошин едва не задохнулся от хлынувшей на него волны свежести и напоенного хвойным запахом воздуха. Базу строили с умом: кусок тайги, попавший в периметр забора, почти не тронули.

Подумав, Алдошин побрел по широкой тропке в сторону озера. Кивнул работяге, предупредительно и с искательной улыбкой уступившему дорогу «важному» гостю.

У воды было ощутимо прохладнее, ветерок с широкой водной глади заставил вспомнить о непредусмотрительно оставленной в номере куртке. Алдошин прошел по короткому деревянному причалу, с одной стороны которого лениво позвякивали цепями две моторки и пара водных велосипедов. Другую сторону целиком занимал ослепительно-белый, с хищными зализанными обводами катер.

Надо бы покататься как-нибудь на этаком «звере», подумал Алдошин, устраиваясь на краешке причала и нащупывая в кармане сигареты.