Агасфер. Золотая петля. Том 2

– А мое какое дело? Я не обязан ее искать – в приказе об этом ничего не сказано! Лично у меня есть только двухверстка. Хотите проверить мой планшет? Или все сумки? Пожалуйста!

Круто повернувшись, Берг направился к костру. И сколько за вечер Масао ни пытался завести с ним разговор на «карточную» тему, он упорно отмалчивался.

На следующее утро Масао пораньше встал и, отказавшись от завтрака, поспешил в Ургу. Агасфер распорядился:

– Саржон, быстренько запряги телегу и подвези этого упрямца до городских ворот. Попросит везти его куда-нибудь еще – отвези. Но повозку ему не отдавай и сам не спускай с нее глаз, если придется где-то ждать.

– Понял, хозяин!

– И передай ему, что в два часа пополудни мы выезжаем в сторону Хайлара – с ним или без него!

Немного погодя к Агасферу подсел Медников. Покряхтев и помолчав, он поинтересовался:

– Так мы выдвигаемся в Хайлар, Бергуша?

– Ты же знаешь, что я получил приказ. Между прочим, с угрозой: если я откажусь, Осама не отпустит меня «на волю». Проболтался генералу Озаме, старый осел!

– Где же Масао найдет в Урге военную карту? Тут нет ни китайских, ни советских войск. А ламы картами не пользуются…

Агасфер усмехнулся:

– А мое какое дело? Впрочем, кое-какие соображения на сей счет у меня есть, но я не собираюсь делиться ими с этим наглым сопляком. Ху, Андрей! Быстро собирайтесь, вы поедете в Маймачэн[20]. Обойдите всех торговцев – наверняка кто-то из них имеет такую карту: Унгерн и китайцы тут много чего побросали! Но мне нужна только десятиверстка!

Вернулся проводник Сунжон, доложил: Масао доехал только до городской стены.

– А что теперь нам делать? – поинтересовался Медников.

– Отдыхай пока, старик. Полежи под пологом: солнце сейчас начнет припекать. И я с тобой прилягу до возвращения наших…

Но долго полежать Агасферу с Медниковым не удалось. Оставшийся на карауле Линь вскоре растолкал хозяина и молча ткнул пальцем в сторону городских ворот Урги. Бинокль никому не понадобился: вскоре в абсолютно голом человеке, кое-как прикрывавшим «причинное» место обрывками лохмотьев, был опознан Масао. Спотыкаясь, он бежал к лагерю изо всех сил. За ним мчалась стая тощих псов и свистящих и хохочущих оборванцев.

– Жалко, что у меня нет фотокамеры, – хихикнул Медников. – Кадр получился бы классный! Что это с ним, Бергуша?

– Скоро узнаем, – невозмутимо отозвался Агасфер. – Ты бы лучше приготовил жердь потолще – отгонять «сопровождающих» капитана японской Императорской армии…

Добежав до лагеря, Масао с ходу запрыгнул под полог фургона. Оттуда понеслась отборная японская брань вперемежку со стонами.

Вылез Масао из-под полога только тогда, когда послышался стук колес подъехавшей телеги с Безухим и Андреем. Японец успел надеть запасное платье и с вызовом поглядывал на окружающих, ожидая хохота и насмешливых вопросов. Но ничего такого не было: Агасфер успел погрозить друзьям кулаком и сам сидел с невозмутимым видом.

– Судя по вашему виду, вы явились без карты, господин Масао. И наверняка попали в какую-то переделку. Не желаете ли рассказать?

Явно пересилив себя, Масао неохотно рассказал о своем конфузе. В Урге он не нашел ничего лучшего, как разыскать вчерашнего любезного начальника полиции. Разбудив его, он заявил о необходимости непременно раздобыть карту-десятиверстку, которая нужна экспедиции. И посулил заплатить, если тот поможет хотя бы дельным советом. По словам Масао, «полицмейстеру» долго пришлось втолковывать, что именно он ищет. Наконец, просияв, тот торжественно отвел его в мелочную лавку, где в ассортименте торговца оказались карты-учебные пособия. И первую карту, которую ему с гордостью предложили, оказался… политический атлас РСФСР.

Давясь от смеха и сдерживаясь изо всех сил, Медников поспешил залезть под повозку.

Покосившись на него, Масао продолжил свой рассказ. В конце концов, два-три каких-то оборванца, которым Масао показал драгоценный обрывок карты бурята, заявили, что знают военного человека, у которого есть такие карты. Они повели Масао в кривые закоулки старого города, где их явный сообщник, улучив момент, стукнул японца по голове чем-то тяжелым. Потерявшего сознания Масао немедленно обыскали и содрали с него всю одежду, включая носки.

Очнулся Масао абсолютно голым – от того, что его с самым недвусмысленным видом обнюхивали здешние псы. «Провожатых», естественно, и след простыл.

Остаться в незнакомом городе без копейки денег, да еще с учетом того, что монголы питают к китайцам чувство враждебности за их многолетнее угнетение – это было уже не смешно. Каким-то чудом Масао посчастливилось выбраться на главную улицу – но здесь голого Kuángrén[21] окружила толпа. Выхватив у зеваки газету и кое-как прикрывший ею, Масао пустился бежать…