Агата

Кофе в «Гидропатике» подавался не в ресторане, а в Красной гостиной. Там было почти пусто, если не считать дремавшего в уголке старика и все той же мисс Кроули за отдельном столиком. Агата уселась неподалеку от нее, но не слишком близко, и, взяв со стола номер «Харрогет геральд», углубилась в изучение списка знаменитостей, удостоивших городок своим посещением. Старик храпел в кресле. Почувствовав взгляд соседки, Агата улыбнулась.

– Вообще-то храпеть лучше у себя в номере, – заметила та.

Агата кивнула, отпивая глоточками кофе.

– – Я – Эвелин Кроули, – представилась женщина.

– Очень приятно. А я – миссис Нил. Тереза Нил. – Агата, помолчав, спросила:

– А вы тут в первый раз?

– О нет. Я сюда постоянно приезжаю.

– Ради термальных ванн?

– Нет, скорее ради специального курса физиотерапии.

У меня со спиной неважно. На работе я весь день на ногах, а это не слишком-то здорово. Но тут есть одна врач, она просто чудеса творит. – Выговор у Эвелин Кроули был северный, немножко нараспев.

– У меня со спиной тоже нелады, – поспешила пожаловаться Агата.

– Тогда лучшего места вам и искать не надо. Хотя что касается развлечений, то теперь тут, прямо скажем, – не фонтан!

– А что, – улыбнулась Агата, – раньше был… фонтан?

– Раньше летом сюда съезжались сливки общества. Короли и королевы. Перед ними тут выступали даже Павлова и Бернхардт. Мне родители столько всего рассказывали!

– Они тоже сюда постоянно приезжали?

– Нет, что вы! Мой отец служил тут метрдотелем, а мать работала в банях. Почему меня тут и лечат. Я ведь не из тех, кто по курортам разъезжает, – рассмеялась она. – Боюсь, я вам наскучила своей болтовней.

– Что вы, что вы, – засмеялась в ответ Агата. – А что тут теперь за публика, в это время года?

– Что вам сказать? Старички, вроде этого вот храпуна.

Хромые, калеки. Да несколько алкоголиков. Сами-то откуда, миссис Нил?

– Из Южной Африки.

– Из Южной Африки!

Агата торопливо кивнула:

– Вы простите меня, пожалуйста, но, боюсь, мне пора.

И с этими словами поднялась и вышла.

По коридору она направилась к телефонной кабинке и, закрывшись там, попросила соединить ее с гостиницей «Валенсия».

– Скажите, мисс Нэнси Нил еще не приехала? – справилась она у администратора и, выслушав ответ, переспросила:

– Не раньше понедельника? Вы не могли бы проверить поточнее? – И подождав, проговорила:

– Благодарю вас. Нет, ничего передавать не нужно.

* * *

На следующий день, в воскресенье, на курорте царила гробовая тишина. Свинцовое небо низко нависло над раскинувшимся на холме нарядным викторианским городком, а жестокий мороз не позволил немногочисленным курортникам высунуть носа из гостиничных номеров. Агата стала единственным исключением. Она посетила собор Святого Уилфреда, предварительно справившись у портье, где тут служат обедню по обряду Высокой Церкви, заглянула в антикварные лавки, где присмотрела миленький столик из папье-маше, а ближе к вечеру сходила на концерт Эдгара <Элгар Эдуард (1857—1934) – английский композитор и дирижер, один из борцов за возрождение старинной английской музыки, автор ряда кантат и ораторий, а также оркестровых пьес.> и Баха, самых своих любимых композиторов.

Нет, боль не прошла, но сковывавшая ее апатия немного отступила. Понемногу возвращалась способность действовать, делать выбор и принимать решение, и уже от одного этого словно стало легче. Вечер она скоротала за книгой под названием «Водолечение в Британии», взятой в библиотеке отеля. Она читала и читала, закрывшись в номере, пока наконец не спохватилась – как она выглядит! Во что одета! Она приняла ванну, вымыла голову, насухо вытерла полотенцем и тщательно расчесала волосы, а потом нырнула нагишом в постель, оставив грязную одежду у двери – для горничной, – ни дать ни взять примерная школьница, у которой каждый день четко расписан наперед.

* * *

Агата раскрыла утренний выпуск «Дейли мейл» за понедельник. Внизу на первой полосе помещалась статья о ее исчезновении – на взгляд автора статьи, весьма таинственном. Агата не столько испугалась, сколько удивилась – общественного резонанса она как-то в расчет не приняла, увидев собственный снимок, облегченно вздохнула: по такой фотографии узнать ее практически невозможно.

Расплатившись за газету, она поспешила прочь из отеля вниз по склону холма, полукругом опоясанного маленькими магазинчиками. Она с наслаждением ощущала, как солнечные лучи скользят по лицу и как морозный воздух наполняет легкие. Даже статья в газете не казалась существенной угрозой ее нынешнему существованию, самодостаточному и совершенно отдельному от мира, откуда она сбежала. Она твердо знала, что ей делать дальше.