Агата и тьма

Сэр Бернард не ответил. Он с тихим бряком поставил свой вместительный саквояж. Сначала он заслонял собой тело, раскинувшееся на диване-кровати в единственной комнате квартирки. Осторожно перешагнув через огромную лужу засохшей крови, патологоанатом обошел вокруг трупа, рассматривая и наклоняясь так близко, что мог бы поцеловать кожу.

Постепенно Агата стала видеть труп все лучше – а потом даже слишком хорошо.

Жертве было тридцать с небольшим: женственная фигура, привлекательное кукольное личико с румяными щечками. Ей перерезали горло – широкий узкий разрез напоминал безгубую улыбку под подбородком, а нижняя часть торса была зверски исполосована.

– Когда мы опрашивали электрика, – сказал инспектор негромко и спокойно, – он выразил уверенность в том, что мисс Оутли была проституткой.

– Как вы думаете, он был ее клиентом?

Быстрый взгляд, который бросил инспектор, отразил его изумление такой прямотой.

– Я ему этот вопрос задал. Он сказал – нет, хотя я заверил его, что никаких обвинений выдвинуто не будет и останется строго конфиденциальным.

– Он когда-нибудь говорил с этой девушкой? Просто болтал, когда заходил снять показания?

– Да. Он сказал, что мисс Оутли была славной девчушкой, смешливой. По его словам, она была эстрадной танцовщицей.

– Вот как?

– Да. Оказывается, она время от времени танцевала в «Ветряной мельнице».

В печально знаменитом варьете «Ветряная мельница» очень долго шли ревю с обнаженными девицами: менеджер хвастался, что они не закрываются даже во время авианалетов… из патриотического долга перед военнослужащими. Это было одно из немногих заведений, куда Агата никогда не ходила.

– Похоже на очень-очень старую историю, – добавил инспектор. – Она была танцовщицей, начала стареть – и стала работать на улице. С начала затемнения проституция взлетела, словно аэростат: вдоль всей Хеймаркет и Пикадилли стоят девицы, направив свет фонарика вниз, себе на ноги, чтобы клиентам проще было их найти.

– Наверняка это помогает провести время при затемнении, – сухо отметила Агата.

Сэр Бернард стоял на коленях рядом с раскрытым саквояжем, надевая перчатки.

Дверь соседней квартиры открылась, и стройная, довольно привлекательная женщина лет двадцати пяти встала в проеме, сжимая рукой ворот махрового халата. Тонкую талию обхватывал пояс в красно-белую конфетную полосу. Несмотря на халат, она была полностью (и довольно густо) накрашена.

Агате показалось, что она не допустит ошибки, сочтя эту особу еще одной «работающей девицей».

– Я… я вроде бы успокоилась, инспектор. Наверное, я уже могу ответить на ваши вопросы.

Инспектор посмотрел на Агату:

– Это Айви Пул, миссис Маллоуэн. Подруга и соседка мисс Оутли.

Айви округлила свои темно-карие глаза и сказала:

– На самом деле, инспектор, Эвелин – миссис. Была замужем. Миссис Оутли, так ее надо называть. А я – мисс. Мисс Пул.

Инспектор занес это в записную книжку. Агата достала из кармана блокнот и тоже начала делать заметки.

Мисс Пул так и стояла в дверях своей квартиры, прислонясь к косяку: в этой позе было нечто чувственное, однако Агата не могла бы сказать, является ли это врожденным свойством, отражает род занятий или служит способом задобрить инспектора.

– А вы кто такая, милочка? – спросила мисс Пул у Агаты, нахмурившись.

Инспектор ответил за нее:

– Это мой секретарь. Мы оба ведем записи и позже их сверяем. Это стандартная следственная процедура, мисс Пул… Но вам, конечно, неоткуда об этом знать, вы ведь никогда не нарушали закон.

– Это точно, – подтвердила она. Рот у нее был красивый, а вот зубы кривые, и верхние, и нижние. – Закурить нету?

Инспектор снабдил ее сигаретой и дал прикурить.

Агате стало интересно: смогла бы эта особа вести себя столь же непринужденно, если бы видела ту же картину, что наблюдала она – истерзанный труп из соседней квартиры.

– Эвелин работала на улице? – спросил инспектор.

– Откуда мне знать? У меня есть работа, в ресторане.

– В каком именно?

– Ну… раньше была. Сейчас ищу новое место. Но Эви – она выходила по вечерам, так что сами делайте выводы.

– Муж с ней не живет?

– Нет. Они расстались. Его зовут Билл, по-моему. Он продавец, работает где-то на севере.

– Так что, она регулярно выходила по вечерам?

– Ага. Из «Ветряной мельницы» ее уволили. Вроде как стала слишком толста для них. Эти янки любят худышек. Короче, она возвращалась примерно в одиннадцать, иногда с мужчиной. Ну, понимаете, когда пабы закрывались.

– А что было прошлой ночью?

Мисс Пул выдохнула дым из ноздрей, словно дракон.

– Я ей не нянька.

– Что вы видели, мисс Пул?

– Ни черта я не видела.

– Тогда что вы слышали?

– Ну… может, что-то и видела вообще-то.

– Рассказывайте.

– Я вчера вечером решила вымыть перед сном голову. – Она поднесла свободную руку к своим темным кудрям и адресовала инспектору скромную улыбку – совершенно неубедительную, как решила Агата. – Я вышла на площадку, понимаете, чтобы налить воды в чайник в туалете. Пока я там была, идет Эви, вверх по лестнице, с мужчиной. Они зашли к ней.

– Когда именно это было?

– Я на часы не смотрела.

– Попробуйте сказать приблизительно, мисс Пул.