Домыслам прессы, казалось, не будет конца. Неспособность Арчи объяснить причины, по которым Агата использовала фамилию Нил, побудила репортеров предпринять атаку на семью Нилов. Отец Нэнси, Чарлз, выступил с заявлением, в котором отрицал существование каких-либо отношений между его дочерью и Арчи. Репортерам предлагалось принять на веру то, что пребывание Нэнси и полковника Кристи в доме Джеймсов в ту ночь, когда исчезла Агата, является простым совпадением. К этому отец Нэнси добавил весьма бестактное замечание о том, что это, возможно, была вовсе не его дочь, а какая-то совсем другая особа. Но на самом деле Чарлз и Мейбл Нил были потрясены романом их дочери с Арчи, нарушившим супружескую верность, и были решительно настроены на то, чтобы положить этому конец ради спасения хотя бы остатков добропорядочной репутации своей семьи.
Сэму Джеймсу, оказавшему Арчи гостеприимство в ночь исчезновения Агаты, тоже пришлось по полной вкусить горечь общения с прессой. Сэм со всей решительностью отстаивал свою версию, заявляя, что Арчи и Нэнси не были прежде знакомы друг с другом. Когда он узнал, что Агата собирается на уик-энд в Беверли, в Йоркшир, то пригласил на это время Арчи, даже не подозревая о том, что его жена, Мадж, пригласит Нэнси. Появившиеся в газетах разоблачительные публикации о том, что Нэнси знала Агату и гостила у семейства Кристи в Стайлесе, оказались более чем некстати.
В четверг Агату осмотрел прибывший из Манчестера Доналд Кор, специалист по нервным расстройствам, и консультация, которую до этого проводил доктор Уилсон, оказалась для нее полезной генеральной репетицией. Агата повторила свою версию о том, что не может вспомнить ничего, и оба доктора с готовностью откликнулись на просьбу семьи, подписав краткое заключение, фиксирующее это состояние. Но по существу этот документ не подтверждал доводов Арчи о том, что Агата страдала от сотрясения мозга.
Знай доктора реальное положение дел, они не поддержали бы с такой готовностью семейную версию об амнезии. В тот день восемнадцатилетняя племянница Нэн, Эленор Уоттс (позднее ставшая леди Камбелл-Орд), зашла на чаепитие и была просто озадачена, застав Агату за чтением одного из своих рассказов Джеку, двадцатидвухлетнему сыну Мадж. Между Агатой и ее племянником всегда были дружеские отношения, но эта в общем-то обычная сцена не оставляла камня на камне от широко распространенных сведений об умственном расстройстве Агаты и ее спутанном сознании.
В четверг вечером Арчи пришла в голову мысль послать одного из слуг и предъявить подписанный медицинский бюллетень журналистам, все еще кучковавшимся возле ворот Эбни-Холла. Но, подумав, он решил сделать это сам, отчасти потому, что хотел произвести впечатление человека, которому нечего прятать, а также еще и потому, что нельзя было поручиться за слугу, что он не сболтнет чего-нибудь лишнего или не будет подкуплен прессой. Арчи сопровождал доктор Уилсон, согласившийся присутствовать при предъявлении документа и понимавший, что, возможно, ему придется объясняться с прессой. Этот медицинский бюллетень гласил:
У Арчи не было желания пускаться в дальнейшие объяснения с обступившими их журналистами, однако прочитанное заявление вызвало множество вопросов, и его все-таки втянули в дискуссию. Отвечая на вопрос об имени, под которым его жена идентифицировала себя в Харрогите, он, несмотря на язвительные улыбки и смешки журналистов, упорно твердил, что у Агаты есть подруга по имени Нэнси Нил и что его жена совершенно случайно скомбинировала ее фамилию с именем, которое носят несколько ее родственников. Арчи настаивал на том, что у Агаты в дополнение к объявленному диагнозу наверняка еще и сотрясение мозга, а когда репортеры спросили доктора Уилсона, подтверждает ли он это, доктор, ввиду своей неготовности к данному вопросу, отказался его комментировать.