«Агата Кристи». Чёрные сказки белой зимы

Фраза «Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе» возникла в голове у Глеба задолго до описываемых событий, сразу после его первого сексуального опыта, но сама песня появилась на свет в апреле 1992 года: «У меня была тогда бредовая идея об очередном сольнике, но весь его материал я потихоньку передавал в наш "общий котёл". "Как на войне" я долго скрывал, но когда понял, что альбом получается такой, что надо все силы туда вложить, показал эту песню». «Агатовцы» сразу поняли, что перед ними настоящий хит, главный хук будущего альбома. Помимо простой, но прилипчивой мелодии и убойного припева, «Как на войне» несла внутренний смысл, близкий к мироощущению «Агаты Кристи». «Эта песня о том, как происходит некое столкновение двух совершенно отдельных человеческих я, – разжёвывал журналистам смысл своего шедевра Глеб. – Каждый из нас внутри – космос, и полностью раствориться в другом человеке, даже очень желая этого, невозможно. Песня о всех трениях, и о всей войне, которая возникает из-за этого».

Когда большая часть песен уже была сочинена, начался процесс тщательного отбора номеров для записи. «Глеб стал основным автором "Позорной звезды", – вспоминает Котов, – но решения о включении песен в альбом всё равно принимались коллективно. Вадик и Саша на правах старших товарищей осуществляли вроде как шефство над Глебом». Окончательное решение, включать композицию в альбом или нет, авторская тройка принимала путём голосования. Дело иногда доходило до скандалов. Например, братья два года назад не взяли Сашину песню «Истерика» в «Декаданс», и теперь Козлов чуть ли не под угрозой ухода добился, чтобы она попала в «Позорную звезду».

Несмотря на наличие в составе «Агаты» отличного барабанщика, новый альбом (как, впрочем, и все последующие) решили писать под электронные ударные. «Мы пробовали репетировать песни с Пионером, но стилистически двигались совсем в разные углы, – рассказывает Вадик. – Поэтому мы решили, что Андрюха будет адаптировать и исполнять на сцене то, что мы напридумываем в студии. Он остался в "Агате" в роли концертного барабанщика».

Сам Котов объясняет отсутствие живых барабанов на альбомах «Агаты Кристи» чуть подробнее: «Сразу после записи "Декаданса" Вадик, Саша и Глеб позвали меня похвастаться, как сделали ритмику. Я послушал и сказал, что это просто самодеятельность. Там была куча ошибок с профессиональной точки зрения, некоторые моменты совсем наивные. Не надо программировать так много разных ударных инструментов в одной фактуре, чтобы она толще казалась, – это можно решить совсем другими аранжировочными средствами. Они страшно обиделись на критику. В результате мы решили, что авторы на записи будут излагать свои действительно интересные мысли, как им захочется, а я потом их адаптирую к концертам».

Композиторское трио «Агаты Кристи» в студии

Фото из архива группы «Агата Кристи»

Летом «Агата Кристи» села за запись. Над «Позорной звездой» работали не где-нибудь, а в здании Уральской государственной консерватории им. М. П. Мусоргского, где в то время квартировала «Студия НП». Причиной писаться там, а не на ставшей уже почти родной «Студии 8», стала самая на тот момент продвинутая в Екатеринбурге компьютерная техника и самый богатый звуковой банк. В имевшихся звуках Вадик мог копаться бесконечно, а если чего-то не находил, то создавал необходимые звуки сам. Работавшие в студии после «Агаты» музыканты обалдевали от объёма цифровой информации, приходившейся на каждую песню «Позорной звезды». В ходе записи трек-лист постоянно видоизменялся, заглавная песня и закрывавшая альбом «Я буду там» были сочинены непосредственно во время рекорд-сессии. Кстати, забавная история приключилась с песней «Я буду там». Спустя четверть века после её записи Глеб неожиданно услышал свою мелодию в исполнении Долорес О’Риордан, солистки известной ирландской группы «The Cranberries». Песня была выпущена на сингле проекта «D.A.R.K.», с которым тогда сотрудничала Долорес, имела английский текст и называлась «Loosen the noose». Как выяснил Глеб, одним из участников проекта оказался некий Олег Корецкий, который и предложил коллегам знакомую с российской юности мелодию. Глеб связался с менеджментом «D.A.R.K.» и отправил им оригинальную версию. Фирмачи отреагировали мгновенно: они выплатили авторский гонорар, а в титрах альбома «Science Agrees» указали, что финальную песню написал Gleb Samoylov. Правда, полученной суммой Глеб всё равно остался недоволен.

Аранжировали композиции «Позорной звезды» коллективно, спорные моменты решали голосованием, хотя последнее слово всё равно оставалось за автором музыки. Главным в процессе, по мнению его участников, был момент сотворчества. По словам Александра Кузнецова, помогавшего делать звук, «техническим доведением песен до совершенства занимался только Вадик. Глеб в сведение вообще не лез, а Саша участвовал в процессе как идеолог, привнося в аранжировки здоровый элемент попсы. Мне кажется, что, если бы не влияние Саши, Вадика унесло бы в немного скучноватый арт-рок».

Андрей Котов, 1991