«Агата Кристи». Чёрные сказки белой зимы

Наркотические препараты никогда на меня не действовали как допинг. Всё, что сочиняется, – сочиняется только на чистую голову. Что касается травы, то она настолько раскоординирует мозги, что произвести что-то просто нереально. Что касается более тяжёлых вещей, то они занимают тебя полностью, на творчество просто не остаётся места. В этом одна из причин того, что в двух последних альбомах "Агаты Кристи" уменьшалась доля моих песен. Сейчас у меня бывают моменты, когда мне очень хочется наркотиков. Самым тяжёлым был первый месяц – не из-за ломок, не из-за физических болей, я просто отучился жить на чистую голову. Казалось, что без этих препаратов у меня другое и очень дискомфортное восприятие мира.

Я не кололся. Люди, которые инъекциями балуются, как говорят в народе, "вмазываются", они гробят себя более очевидно. Те, кто эстетски это делает, наносят себе вред чуть медленнее. Всё это рано или поздно заканчивается одинаково. По-моему, ломает всех очень похоже. Наркотики ни в коем случае не оправдали мои ожидания. Кроме осознания того, что я падаю, что я опускаюсь, что я стал жертвой болезни, которую сам себе навязал, у меня ничего не осталось. Только тягостные, мучительные воспоминания. Я не могу вспомнить ни одного дня, типа вот, я куда-то ездил, вмазался, и всё было так хорошо – ничего хорошего, связанного с этим, в моей памяти нет. Только постоянные конфликты, постоянная боль, разрушение любви, разрушение отношений с близким человеком».

Выступая на НТВ, Вадик лично подтвердил то, о чём говорили и московские богемные тусовщики, и фанаты «Агаты» во всех концах страны: «Братья давно и плотно сидят на наркоте». По словам Глеба, их знакомство с запрещёнными препаратами случилось вскоре после переезда в Москву: «Я с детства потихоньку разочаровывался, что сказки нет в ни в том, ни в этом, а в 1995-м узнал, что и в наркотиках её тоже нет. Раньше я думал, что они расширяют сознание… Ещё одна потерянная иллюзия: вот это попробую, а потом вот то, и, должно быть… Я-то думал, что усугублю ощущение сказки, расширю и наконец-то в нём буду. Обман это всё, чушь собачья. Это не туда».

На волне успеха альбома «Опиум» журналистов интересовало не столько то, наркоманы ли сами музыканты, сколько то, зачем они рекламируют в своих песнях запрещённые препараты. Вадик обвинения в скрытой рекламе яростно отрицал: «Не надо относиться к этому как к пропаганде таблеток и порошков. Это всё литературное наследие, переработанное Глебом и вписанное в тексты. Главное, не воспринимать буквально ту терминологию, которой мы пользуемся… Что такое опиум? Это когда крыша едет. У нас она едет от музыки, желательно, чтобы у наших слушателей она тоже ехала от этого. А вот куда – вопрос более сложный».

Позже братья признавались, что пристрастились к наркотикам они как раз в эпоху наибольшей популярности «Агаты Кристи». «Наркотики – это жажда получить те удовольствия, о которых мечталось, когда шёл по пути к звёздности, – говорил Глеб. – А когда стал звездой, понимаешь, что тебе не хватает счастья, не хватает удовольствия и то, что с тобой сейчас приключилось, – это совершенно не то, о чём ты мечтал. Если человек слабый, он эту нехватку компенсирует веществами». Примерно о том же самом рассуждал и Вадим: «Это путь художника. И путь очень опасный, потому что он может привести к серьёзным потрясениям. Люди, которые начинают сочинять в юности, особенно подвержены этим вещам. Со временем начинаешь понимать, что все эти вещи не обязательно переживать в жизни».

Фото из архива группы «Агата Кристи»

После выхода альбома «Ураган» о том, что многие его песни навеяны наркотическими трипами, заговорили многие. Знатоки приводили подтверждавшие этот тезис цитаты: «На последней дозе воздуха и сна», «Вино и гашиш, Стамбул и Париж», «Закинулся бумагой – и сам себе звезда», «Треснув, лопается вена – чёрная река»… С одной стороны, Глеб не отрицал, что «Ураган» сочинялся в период его запретных увлечений: «Это абсолютно нонконформистский альбом, такой вскрытый нерв. У нас было жуткое истощение, была попытка уйти от шоу-бизнесовой реальности в наркотики». С другой стороны, он всегда яростно отрицал, что хоть когда-нибудь сочинял с замутнёнными мозгами: «Любые стимуляторы позволяют чувствовать себя довольным и таким образом отвлекают от творчества. Творческий зуд может быть только на трезвую голову».

Превращение братьев в наркоманов не прошло мимо внимания их близких. «Вадик успокаивал меня, что отлично контролирует ситуацию, – вспоминает Татьяна Самойлова. – Кокаин давал ему чувство эйфории, чувство уверенности во всём, даже в том, что он завтра сможет остановиться и бросить. Потом он сказал мне, что кокаина ему стало мало и он перешёл на героин. Он испытывал усталость от окружающей действительности и видел отличный выход: закинуться и уйти в прекрасный мир, где нет никаких проблем. Думаю, что ни меня, ни Янки в том мире не существовало».